«По крайней мере, если это не близнецы», – добавила она про себя, предпочитая не думать о сыновьях.
А Илинора с Хеймиром пренебрегли… Должно быть, они не знали о способностях Юста. А если знали?
– Поэтому магов становится всё меньше, – закончила Сэнни.
А до Катастрофы? До Катастрофы, очевидно, дело обстояло как-то иначе.
Джионна устремила на Сэнни долгий взгляд, но будто бы и не смотрела, настолько этот ее взгляд был обращен в себя. Глаза напоминали две черные бездонные дыры.
– Они могут что-то знать, родители с Кенларом. Обязаны знать. И я думаю – почему бы их не подловить и не заставить рассказать? – выговорила Джионна, и взгляд ее обрел решимость.
– А ты сможешь их убедить? – спросила Сэнни.
– Убедить? – Джионна вскинула бровь. – Они за столько лет как-то сами не убедились… Сомневаюсь, что слово «убедить» абсолютно подойдет. Не люблю… давить. Но, видно, придется.
Вообще у Джионны каким-то непостижимым образом имелись ниточки для управления не только Ингаром. Она была способна любого за них дернуть. Сэнни не понимала точного механизма воздействия. Ничего такого Джионна не делала, ни к каким явным ухищрениям не прибегала, хотя и могла что-нибудь перед этим разыграть, типа ответной или предварительной откровенности, но не обязательно. Она пользовалась этим редко. Она не передавливала, не заставляла вытряхнуть из себя всю подноготную. От нее вполне можно было откупиться каким-то существенным куском, утаив то, что хотелось утаить.
Сэнни решила, что сейчас Джионна задумала нечто подобное.
Через пару дней после того разговора в обеденное время они возвращались домой от одной из пациенток Джионны. Они шли пешком, со стороны башни. Вдруг Джионна схватила Сэнни за руку и потащила за собой, втиснув за выступ полуколонны и цветущие розовые кусты, над которыми кружились пчелы. Сэнни бросила на Джионну недоумевающий взгляд, та в ответ приложила палец к губам и показала в сторону бокового входа. Сквозь густые кусты видно было не очень хорошо, но достаточно. Илинора и Кенлар Бьоргстром стояли, обнявшись. На улице. Илинора положила голову Кенлару на плечо, он обхватил ее рукой и прижал к себе. Илинора казалась задумчивой и печальной, Кенлар Бьоргстром – заботливым и предупредительным. И это так легко читалось по их позам и жестам…
– Ты уверен, Кенлар?
– Он делает шаги мне навстречу, очень аккуратно. Он хочет восстановить отношения – просто до приемлемого уровня. Ничего больше.
– Ты ему веришь?
– У меня нет оснований для обратного.
– И для чего ты ему нужен?
– Боюсь, это он нам нужен. И он знает, что мне предложить.
– И ты собрался торговаться? Будь осторожнее! – Илинора протянула руку и погладила Кенлара Бьоргстрома по волосам, потом глубоко вздохнула: – Мы уже получили, что не просили, но что хотели. Потому что не знали, что просить. И заплатили сполна.
– Нет, Или. Сполна из нас заплатила только Герра.
Кенлар дернул плечом. Может, и ртом тоже, только рта не было видно. В голосе его сквозила мучительная горечь.
Илинора снова вздохнула и продекламировала:
– Час подлинной расплаты вам уже назначен. Мир повернулся в сторону конца. И полетит он, набирая скорость и приближаясь к точке невозврата.
– Тише, Илинора!
– Какая уже сейчас разница!
От ее слов дохнуло отчаянием.
Илинора обернулась к нему, обвила руками шею, что-то прошептала, что расслышать было уже невозможно. Он прижал ее к себе еще крепче, поцеловал и тоже что-то прошептал. Она вцепилась в него и заплакала, ее плечи и голова едва заметно вздрагивали. И вот это было для Сэнни зрелищем совершенно невиданным. Оказывается, у Илиноры нервы не железные!
