У горизонта событий. Том II - страница 3

Их спрашивал. Не ее.

– И что?

– И ничего! Ты думаешь, он имеет обыкновение ставить кого-нибудь в известность о своих планах? – Джионна недовольно вздернула брови. – Не припомню такого. Вот вылить ушат холодной воды на голову, в каком угодно смысле – это запросто. И все же я считаю, что вам… нужно еще раз попробовать.

Впору было рассмеяться от такого предложения!

– Как?

– Не делай ход первой. Никакой.

По-видимому, это означало: «На самом деле, все зависит от Юста, а не от тебя. Ты можешь только все испортить из-за своего упрямства».

Конечно, Джионна желала ей добра. Пусть их отношения не отличались большой сердечностью и душевностью, и Сэнни никогда даже не называла Джионну сокращенным именем, сказать про неё хоть одно плохое слово она не могла: Джионна была морально безупречной.

Более сдержанная и рассудительная, такая… прохладно-пресная – но не сама по себе, а по сравнению с родителями или братом. То есть, прохладная – после кипятка, пресная – после острых переперченных блюд, от которых жжет горло.

– О чем ты так задумалась? – спросила Джионна весьма насмешливо.

Сэнни опомнилась. Сообразила, что Джионна, наверное, тоже способна читать по лицу её мысли, и смутилась. Надо бы… поделиться в ответ – отплатить за откровенность. Задать вопрос, над которым Сэнни размышляла, а Джионна, скорее всего, нет, потому что не имела для того достаточного количества данных.

– Ты никогда не пыталась понять, почему у тебя и Ингара нет способностей к магии, а у Юста и этого Альгиса есть?

Джионна повелась, в смысле, заинтересовалась.

– Ты хочешь сказать, что это не случайность?

Сэнни неопределенно пожала плечами: «Решай, мол, сама» – и стала рассказывать:

– В Шуоре над Укрощенными – и детьми, и взрослыми – ставят разнообразные… эксперименты, ведут записи про каждого: кто отец и мать, откуда родом. Шуорцы вообще очень дотошны и любят записывать всё до мелочей. Конечно, Укрощенным не разрешено заводить семьи, большинство юношей… подвергают операциям, но некоторых оставляют для опытов и… разведения.

– Ты говорила про это, я помню, – кивнула Джионна. – Это омерзительно.

Сэнни, действительно, рассказывала об этом, как и об особенностях посвящения в Жрицы Солнца и о постельных нравах императора.

– Извини, я повторяюсь. Суть в том, что, согласно записям, подавляющее большинство детей с магическими способностями – вторые по счету. У многих матери умерли при родах, и все их старшие братья и сестры способностями не обладали. Первенцы же наследовали магические способности, только если таковые были у обоих родителей сразу. А прочие дети рождались больными и неполноценными. Их матери, как правило, умирали, и они тоже – или сами, или их отправляли на алтарь, если время подходило для жертвоприношения.

Этого ведь достаточно для определенных выводов, точнее, для того чтобы убедиться в существовании некой закономерности? Джионна внимательно слушала, не сводя с Сэнни взгляда. Сэнни решилась и закончила:

– Если бы у вас с Ингаром был второй ребенок, он, скорее всего, родился бы магом.

Джионна резко побледнела, и Сэнни поняла, что лучше не спрашивать. Не сейчас. Не о самой Джионне. Однако…

– Юст говорил, – осторожно начала Сэнни, – что у вас был младший брат.

– Да, – отстраненно отозвалась Джионна. – Как ты и сказала – он родился больным и прожил недолго. Ты знаешь, почему так происходит, Сэнни?

– Нет. Но закономерность, определенно, имеется, и за ней обязано что-то стоять. Какой-то неочевидный фактор. Важна не только кровь матери и отца. В Лиоренции, как тебе известно, считается, что способности магов противоестественны, чужды природе, поэтому для любой женщины рожать такого ребенка опасно. И больше одного родить не получится.