– Пойдём, я познакомлю тебя с братом, – сказал Илья, кивая на небольшое возвышение у стены, где расположились музыканты.
За барабанами сидел парень, очень похожий на Илью. Те же черты лица, только менее брутальные, нежели у старшего брата, пристальный взгляд из-под сросшихся на переносице бровей, длинные русые волосы, распущенные по плечам. Он вскочил, тряхнул головой, отбрасывая волосы назад, выпрямился, пристукнув каблуками, и галантно протянул Женьку руку ладонью вверх. Она подала свою, и парень приложился к ней губами. Это выглядело довольно игриво, но как-то по-доброму.
– Ян у нас известный сердцеед, – улыбнулся Илья, шутливо показывая братцу кулак из-за спины, – поэтому мы лучше вернёмся за стол.
Женька кивнула и пошла за ним, боковым зрением заметив поднятый Яном большой палец, что означало высокую оценку выбора брата. Она улыбнулась, но тут же наткнулась на недобрый взгляд оператора, вскользь брошенный на неё. Слава отвёл глаза и обратился к Синициной, всем своим видом изображая желание утешить несчастную, на лице которой поселилось вселенское горе. Губы актрисы были сложены в скорбную куриную гузку, глаза печально опущены в бокал, который Слава принялся методично наполнять по мере его опустошения. Вскоре глазки звезды заблестели, и она неожиданно обратилась к Женьке:
– Давай выпьем, Недотрога! Хотя нет, не такая уж ты и недотрога, вон какого завидного парня охомутала, а на него тут многие заглядывались! Ты, оказывается, не промах! С режиссёром не выгорело, так на художника переключилась!
Она пьяно икнула, и Женька поспешила отвернуться. Перспектива общения с нетрезвой звездой ей совсем не улыбалась
– Давай сбежим отсюда! – предложил Илья.
– Давай! – тут же согласилась Женька. – А куда?
– Да хоть куда, можно просто погулять, у нас ведь последний вечер.
– Чего ты от меня морду воротишь? – заплетающимся языком проговорила Синицина, обращаясь к Женьке, но та уже двинулась за Ильёй к выходу.
Он держал её за руку, увлекая за собой, а на улице мягко обнял за плечи. И Женьке вдруг стало удивительно тепло и уютно под его рукой. Они медленно брели по ночному городу. Весь мир словно распахнулся им навстречу. Редкие звёзды подмигивали с небес, в свете фонарей мелькали мотыльки, и духмяный аромат трав, сгустившийся с наступлением темноты, кружил голову. А может, это от вина она так кружилась? Женька вдыхала эту пряную, пьяную ночь и наслаждалась ею. Она шагала, прижавшись к Илье, ощущая его тепло. Они молчали, да и слова тут были совсем не нужны. Просто хорошо было брести вот так вдвоём в никуда, не думая ни о чём. Неожиданно перед Женькой возникла дверь, она отворилась, и подъезд дыхнул в лицо ароматом наваристого борща и чеснока. Илья увлёк девушку за собой. Она не поднималась по лестнице, нет, ступени как будто сами опускались и ложились Женьке под ноги. Вот отворилась ещё одна дверь, и темнота квартиры поглотила их. Каким-то непостижимым образом Женька оказалась на мягком диване. Что это был за диван! Он словно втягивал её в свои объятия, суля незабываемые минуты сладкой неги. И было трудно противостоять искушению, да и стоило ли?
Когда Женька открыла глаза, за окном было раннее утро. Она осторожно поднялась, чтобы не разбудить Илью, и отправилась искать ванную комнату. Вскоре она уже осматривалась в незнакомой квартире, водя взглядом по книжным полкам и картинам на стенах. Она и не заметила, что Илья проснулся и внимательно наблюдает за ней.
