– Напрасно вы так, – резко сменила тональность “начальница”, – Мы тут с Людмилой Константиновной только и делаем, что круглосуточно занимаемся вашим проектом.
– Чем-чем вы занимаетесь?! – не выдержав, рассмеялся я, – Тогда можно конкретней? Что сделано по проекту, пока меня не было?
– Землей занимались. А через неделю лечу в Норильск к Хлопонину, – немногословно отчиталась она.
– С Хлопониным понятно. А с землей? Неужели участок оформили? – искренне удивился их прыти.
– Что вы, Анатолий Афанасьевич, не все так просто. Земля оказалась сельхоз назначения. Строить нельзя. Но Забродин обещал помочь.
– Да это же минимум полгода суеты, причем, с сомнительными результатами! – не удержался я, – И никакой Забродин не поможет. Забудьте о том участке. Искать надо в промзоне.
– Мы ищем, – примирительным тоном завершила нашу размолвку Людмила Ивановна, и “курятник” исчез на целый месяц.
Первой объявилась Людмила Константиновна:
– А мы с мужем уезжаем в Краснодарский край. Насовсем, – сообщила она после взаимных приветствий.
– Как насовсем? А как же наши грандиозные планы? – на всякий случай спросил ее.
– Какие там планы, Анатолий Афанасьевич. Эта стерва оставила нас без денег. Хорошо, автобус на имя мужа. Хоть что-то сохранили из норильских запасов.
– Какая стерва? – растерялся я от обилия информации.
– Да Людмила Ивановна, черт бы ее побрал! Думала, подруга. А она, оказалось, все на себя оформила. Вернулась из Норильска якобы ни с чем. Плакали, говорит, наши денежки, весь товар пропал. Чувствую, врет, а как докажешь. Никаких зацепок, все на доверии.
– Так что, она уже вернулась?
– Давно.
– Что же не звонит? Кстати, как у нее с Хлопониным разрешилось?
– Какой там Хлопонин! Врет она все! Обманет она вас, Анатолий Афанасьевич, как меня, – завершила свои разоблачения Людмила Константиновна.
Мы тепло простились, и они с мужем навсегда исчезли из моей жизни.
Еще через неделю позвонила Людмила Ивановна:
– Ну, что, Анатолий Афанасьевич, дело сделано – Хлопонин обещал поддержку. Он, правда, занят – готовится возглавить Красноярский край. Если получится, это уже не “Норникель”. Информация будет в среду. Звоните, – отрапортовала она и повесила трубку.
Я не знал, что и думать. Тем более, в СМИ действительно просочилось кое-что по поводу амбициозных замыслов Хлопонина.
Но среда перенеслась на пятницу, пятница на очередную среду, и далее по кругу.
Неожиданно позвонил Колескин и предложил встретиться.
– Есть люди, готовые помочь найти деньги, – сообщил он, – Люди конкретные, и просят немного.
– Сколько?
– Десять процентов, но деньги сразу.
– Согласен, – не раздумывая, принял его предложение. Это лучше, чем бег по кругу за обещаниями Людмилы Ивановны.
На следующий день в назначенный час мы встретились у помпезного здания федеральной налоговой полиции. Через полчаса к нам вышли двое. “Пат и Паташон”, – не раздумывая поименовал ту пару чиновников, тем более, они не представились, как принято, и даже не ответили на наши приветствия. Странные люди странного ведомства.
– У нас всего десять минут до обеденного перерыва, а потом длительное совещание, – сходу известил Пат.
– Доложите суть проекта! – рявкнул Паташон голосом полковника, очень неожиданным для его комплекции.
Привычно выдал свой экспромт, уложившись в пять минут.
– Что ж, проект интересный, – оценил мое выступление Пат, – Мы сведем вас с нужными людьми. Анатолий Борисович, возьми их координаты, а я погнал. Догоняй, – скомандовал он коллеге и, не простившись, рванул на обед.
