– А вы, оказывается, многостаночница, Людмила Ивановна. Снабжение Норильска, камень, а теперь еще и мусор.
– За мусором будущее, Анатолий Афанасьевич, – врезался в наш диалог АВ, – А ваш камень еще изучать и изучать. Вы мне должны дать все ваши выкладки и вообще, все, что у вас есть. Я посмотрю и сделаю выводы, – вдруг напомнил он мне нечто давно забытое из эпохи, когда еще только осваивал бизнес-экономику, а вокруг крутились акулы, готовые на халяву заглотать любую чужую идею.
– Ничего я вам не должен, товарищ Овчаренко. Мой бизнес-план изучали крупнейшие банки страны. У меня есть опыт строительства завода в Электростали. А что есть у вас? Вы экономист?
– Это неважно. Но, если я не посмотрю ваши документы, нам не о чем говорить.
– Людмила Ивановна, верните меня на место, откуда взяли. Я не поеду.
– Ну, что вы, господа. Давайте договариваться, – предложила директриса.
Но, договариваться не хотелось, и до самой Истры никто не проронил ни слова.
В Истре сходу подрулили к зданию администрации.
– Щерба Анна Николаевна, – представилась миловидная женщина, сидевшая в кабинете без таблички, – Глава вас сейчас примет, – сообщила она, позвонив по телефону.
– Анатолий Афанасьевич, вы подождите, вас вызовут, – неожиданно осадил меня АВ прямо у кабинета. Директриса сделала вид, что не заметила, и двери захлопнулись перед самым носом.
Искать станцию и ехать электричкой не хотелось, да и когда еще представится случай блеснуть перед главой района.
Наконец, вызвали. Вошел, представился, в темпе представил проект, ответил на вопросы. И сразу отметил, что проект понравился всем.
Правда, площади, которые предложили осмотреть, оказались еще хуже, чем в мою первую поездку в этот чудо-городок.
Всю обратную дорогу АВ безуспешно пытался меня разговорить. Вот только, зачем.
Совершенно упустил из вида очередную международную выставку “Интеркамень”. Но, как обычно, позвонил Серджо и пригласил в свой домашний офис на Волгоградке.
В этот раз он был неплохо подготовлен к разговору об искусственном камне. Странным показалось, что передо мной лежала лишь куча чертежей и ни одного проспекта.
Приглядевшись, едва не рассмеялся вслух. То были не оригиналы, а ксерокопии с массой несанкционированных правок – фактически фальшивки.
Сделал вид, что не заметил. Наградой стало расположение “друга” и пачка бесплатных билетов на выставку.
Прямо с утра отправились туда с Колескиным. Все как обычно, но на стенде “Симека” появились новые люди – австриец, который не говорил по-русски и официальная переводчица.
– Андьямо, Анатолий. Не интересно, – заявил Чендерелли и потащил к стенду “Гаспари Менотти”, – Вот интересно. Тебе надо.
Мне тут же вручили кучу проспектов и ответили на все вопросы. Так и не понял, почему Серджо вдруг позволил контактировать с представителями конкурирующей фирмы.
Возвращаясь, прошли мимо стенда “Бретон”.
– Чао, Паолино! – пренебрежительно поприветствовал Серджо представителя знаменитой фирмы. “Маленький Паоло наверняка обидится”, – подумал я.
– Чао, “Симек”, – приветствовал Паоло Прелец фирму, а не ее задиристого представителя, и демонстративно отвернулся.
На следующий день отправился на выставку без сопровождения, и первым делом отыскал стенд фирмы “Бретон”.
– Извини, Анатолий, но вчера ваш Чендерелли был невыносим.
– Я это понял.
– Это для тебя, – выдал он целую сумку фирменных проспектов.
