– Есть! – по-военному принял к исполнению Паташон.
– Ну, как? – заинтересованно спросил Колескин.
– Никак, – разочарованно ответил ему, сожалея о напрасно потерянном времени.
– Что вы, Анатолий Афанасьевич! – не согласился Николай, – Я впервые слышал такой четкий и интересный доклад. Им понравился, а они в этом ведомстве не последние люди. Сказали помогут, значит, помогут.
– Хотелось бы верить, – ответил ему, так и не подкрепившись его оптимизмом.
На этом Колескин пропал. Оживляли лишь веселые среды и пятницы Людмилы Ивановны, когда узнавал, что наше дело вот-вот разрешит лично новый Глава Красноярского края.
“Врушка”, – мысленно смеялся, вешая трубку.
Но, уже давно чувствовал, что скоро будет не до смеха – жена все чаще демонстративно подсчитывала, сколько дней мы еще продержимся на ее и матери мизерной пенсии. И хотя знал, что у нее припрятаны двести долларов на черный день, но то действительно наши последние деньги.
Колескин возник через месяц, и не просто так, а с очередным вариантом производственных площадей.
– Поедем далеко, Анатолий Афанасьевич. Давайте ваш адрес. Я за вами заеду, – предложил он.
И снова знакомая “семерка” БМВ. Вот только пассажирская дверка теперь закрывалась на тряпочку. До Истры докатили меньше, чем за час. С интересом осмотрел опустевшие цеха очередного разорившегося заводика. Понравилась его единоличная владелица – властная разумная женщина средних лет. Расстались почти партнерами с твердой уверенностью в успехе совместного предприятия.
– Ну, Анатолий Афанасьевич! Второй раз слышу ваш доклад и снова восхищен. Талант! – всю обратную дорогу искренне восторгался Колескин, – Вы не обижайтесь, но мы решили вас немного поддержать, пока не работаем, – протянул он мне пятидесятидолларовую бумажку.
– Кто это мы? – удивился нежданному, но очень своевременному подарку.
– Мы с Анатолием Борисовичем, – ответил Николай. Что ж, похоже очередное дно моей неприкаянности пройдено. Как же обрадовалась жена!
Громом среди ясного неба прозвучало в СМИ сообщение о ликвидации налоговой полиции.
Тут же позвонил Колескину:
– Коля, как там наш благодетель Анатолий Борисович?
– Уволили, – ответил тот, – Но, вы не беспокойтесь. Он на пенсии, полковник запаса, не пропадет. К тому же есть другие варианты. Я тут недавно с Костиным встречался. Пробую его уломать.
– Кто такой Костин?
– Ну, Анатолий Афанасьевич. “Начальство надо знать в лицо”. Это же известный банкир, – напомнил он мне давно забытую фамилию. Действительно, банкир. Вот только что-то мне ни разу не попадались “уламывающиеся” банкиры. Даже Вольскому они поддавались лишь на словах.
Неожиданностью стал и внеплановый звонок Черновой:
– Завтра в девять ноль-ноль ждем вас у метро “Речной вокзал” – безапелляционно приказала директриса и повесила трубку.
Без пяти девять вышел на пристанционную площадь и рассеянно посмотрел в сторону пригородных автобусов.
– Мы здесь! – приоткрылась дверца невзрачной вазовской “девятки”, – Знакомьтесь, за рулем мой сыночек, а это Александр Витальевич, наш партнер, – представила Людмила Ивановна попутчиков, – Едем в Истру, – объявила она.
– В Истру? – невольно рассмеялся я.
– Что смешного? – недовольно пробурчала директриса, – У нас там с Александром Витальевичем большие планы. А главное – поддержка администрации.
– Что за планы, если не секрет?
– Не секрет. Крупный мусороперерабатывающий завод, – объявил сам “АВ”, как я мысленно поименовал нового партнера Черновой.
