Тиссе Тория теребила в руках собственный подол и тараторила наставления безостановочно, безуспешно пытаясь скрыть волнение, отчего оно становилось только заметнее. Тисс Тристобаль добродушно посмеивался, однако тоже явно переживал. Нервничали даже слуги, столпившиеся на крыльце. Крита, кажется, и вовсе утирала глаза.
Что до Котангенса, то он нетерпеливо притопывал на месте. А вот его мать уже снесла хвостом пару кустов, на что никто пока не обратил особого внимания. Для аккуратной и деликатной драконицы это было признаком небывалого душевного смятения! Нет, понятное дело, большинство детенышей драконов окончательно покидали родительские гнезда куда раньше. Но они и летать начинали раньше – и вообще, просто не всем повезло иметь такую ответственную мать!
А вот Ада, похоже, переживала только из-за предстоящей поездки на “этой зьмиюке”. Что до Иды, внешне она являла собой единственный здесь образец незыблемого спокойствия. Нельзя сказать, чтобы она совсем не переживала, покидая дом, к которому успела привыкнуть, и семью, которую успела полюбить. Еще как переживала – может, куда больше, чем все вокруг! Но делать каменное лицо и прятать свои чувства она отлично научилась еще в прежней жизни – очень полезное умение в любых обстоятельствах, как считала она сама.
Ну… пора, что ли?
– Кот, – негромко сказала она, – лежать.
Дракошка с самым независимым видом – он гордый Кот, а не какая-нибудь собака! – улегся, вытянув лапы и давая возможность пассажирам занять свои места и пристегнуться. Ида первым делом удостоверилась, что сестра не только села, но и затянула все, что только возможно, и лишь затем уселась сама, зафиксировала ремни и опустила на глаза летные очки.
– Счастливо! – она подняла руку, помахала всем, а затем, наклонившись к дракоше, шепнула, – поехали.
И Котангенс по обыкновению взмыл свечкой, заставив провожающих ахнуть, свою мать – явственно ухмыльнуться, Аду завопить от неожиданности, а Иду, привычную к его выкрутасам, – рассмеяться. Воздушный щит от слишком сильного ветра сестренка, если сообразит, сама поставит, ну а скорость и пируэты в полете – скучно же просто так лететь по прямой! – дело совершенно привычное.
Как хорошо, думала она уже в воздухе, что вступительные испытания здесь проходят заранее. Иначе сестренку бы еще не так трясло.
Рыдающая Ада, заявившись к Иде накануне экзамена, то ли попросила, то ли потребовала заменить ее. Ибо сама она с заданиями совершенно точно не справится, опозорит весь род Виленто и вообще загубит свою молодую жизнь. И Ида в конце концов даже согласилась на эту авантюру – но только при одном условии: сестра должна выполнить ее просьбу сразу после экзамена.
Экзамен – нечто вроде привычного ЕГЭ, общий для всей поступающей в вузы соответствующих профилей молодежи ближайших трех островов – проходил в городке. И сестры явились на него одетые одинаково. Различить их сходу не мог никто – это вообще удавалось только родителям, дяде и еще почему-то Кею. И Ида заходила на него дважды. Конечно, все “сложные” задачки она моментально перещелкала, как орешки. А потом, прихватив с собой листки с заданиями, вышла к сестре – и сунула их ей под нос.
– Решай! Обещала! Нет, не сейчас – дома решишь, я засеку время!
Разумеется, Ада злилась! Разумеется, она обещала жестоко отомстить! Но спокойно сидя в своей комнате, она решила все – и времени ей понадобилось ровно столько, сколько и отводилось всем поступающим. И справилась она на вполне твердое “отлично”. Может, не совсем уж без огрехов… но об этом ей и знать не стоит.
