У нас в посольстве, или дипломаты тоже люди! - страница 10

Несмотря на приподнятое настроение, супруга продолжала весьма пессимистически прогнозировать конечный исход дела. Прикоснуться к этому миллиону, не то что пересчитать, разрешат, с её точки зрения, разве что на пару минут, затем заставят сдать валюту в посольскую бухгалтерию, порядки в этом государстве известные. Тем не менее Наташа также полагала, что побороться хотя бы за часть выигрыша непременно следует. Невезение, говорят, не приходит в одиночку, так, может быть, и удачи ходят парами? Вдруг рассудят по справедливости и позволят взять хотя бы щепотку? Ведь даже удачливым кладоискателям достаётся порядочное вознаграждение! А этот подарок судьбы разве не сродни внезапно обнаруженным сокровищам? Значит, и они имеют все основания претендовать на долю от общего целого, и долю достаточно солидную.

Жена одобрила разработанный Фёдором план, посчитав ключевым, основополагающим его первый пункт – проведение всесторонней экспертизы подлинности письма. Как можно быстрее надо было удостовериться в том, что выигрыш есть не что иное, как реальный, несфабрикованный результат реальных, невыдуманных процессов, а не подстроенная анонимными прохиндеями афёра. Нельзя, ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы семья Славиных опростоволосилась, стала посмешищем в сплочённом посольском коллективе. Вот только каким образом следовало бы подтвердить или опровергнуть истинность всей истории? Искать правду в посылочной компании в эти праздничные дни, конечно, бесполезно. Там, как и всюду, гуляют. На этом этапе, по всей вероятности, придётся ограничиться рамками посольства, посвятив в семейную тайну кого-то из надёжных коллег. С рассуждениями супруги Фёдор согласился. Подозрения насчёт шахер-махерской природы появления нежданного богатства изначально буравили и его собственную душу. В послеобеденные часы он специально и как бы невзначай прошёлся по основным аренам людского скопления, внимательно вглядывался в сосредоточенные накануне праздников лица, но ничего предосудительного вроде бы так и не обнаружил.

На роль эксперта единодушно решили определить соседа по мужнину кабинету. В представительстве Померанцев считался одним из лучших знатоков местного языка. Иногда он переводил самому послу и периодически привлекался к обслуживанию делегаций высокого уровня из Москвы. Более того, когда возникала необходимость за считанные часы переложить на русский длиннющие тексты, в которых чёрт ногу сломит, и приходилось, ввиду отсутствия на советской дипслужбе класса профессиональных переводчиков, разбрасывать отдельные куски на весь дипломатический персонал (естественно, кроме аристократов-советников), именно этот молодой парень обычно назначался сводящим воедино и вынужденно проверяющим творчество даже более опытных коллег.

Выслушав рассказ Фёдора и порадовавшись собственной интуиции (вчера таки правильно распознал неадекватность поведения приятеля), Игорь долго и пристально штудировал ценные бумаги, доставленные в праздничном конверте. Как накануне вечером и федькина супруга, в целях удостоверения идентичности он тщательно ощупывал, вертел со всех сторон, принюхивался и подносил судьбоносный листок к электрической лампочке. Каждое слово письма было подвергнуто всестороннему анализу. Идентичность перевода подтвердили несколько толстенных словарей, приобретённых на скромную зарплату и составлявших гордость главного толмача посольства. Процедура подготовки судьбоносного экспертного заключения периодически прерывалась. В такие мгновения Померанцев напускал на себя вид профессора, принимающего экзамен у незадачливого, обложенного шпаргалками студента, и пристально всматривался в сжавшуюся напротив фигуру.