У нас в посольстве, или дипломаты тоже люди! - страница 5

Фёдор Петрович, как уже упоминалось, владел языком государства пребывания отнюдь не в совершенстве. Но и его неполноценных знаний хватило, чтобы разобрать ключевой смысл сообщавшейся ему информации. Оказывается, фирма, товары которой время от времени приобретала его драгоценная супруга, в этом году в рекламных целях решила провести лотерею среди своих партнёров – покупателей. И вот главный из совсем не хилых призов размером в 1 000 000 (один миллион) денежных единиц страны пребывания выпал – о чудо! – на его, славинский, клиентский номер. Мгновенно прошибла мысль: ай да Глафира, ай да ясновидящая наша! Стало быть, как в воду глядела: то ли сквозь конверт узрела, то ли своим уникальным обонянием унюхала…

Фирма спешила поздравить счастливого обладателя этого необычайного выигрыша, от всей души желала распорядиться столь грандиозной суммой наилучшим образом. Далее в письме излагалась просьба для обеспечения быстрого и точного перевода денежных средств направить в бухгалтерию посылочного предприятия личные банковские реквизиты, причём в максимально короткие сроки. Кроме того, обращалось внимание на установленные государством требования в части уплаты причитающихся налогов и сборов. Господина Славина информировали также, что компания собирается обнародовать итоги розыгрыша, однако в строгом соответствии с положениями закона о защите персональных данных. На обратной стороне письма мелким шрифтом печатались обычные, насколько можно было судить, выдержки из соответствующих законодательных актов, регулировавших подобные лотереи, в том числе касательно процедур разрешения возможных судебных споров. К письму прилагался красочный банковский чек, на котором каллиграфическим почерком были выведены его фамилия (латинским шрифтом) и гигантская цифра (единица с шестью нолями). Правда, чек был не всамделишный, рекламный. Здесь же пояснялось, что вся сумма выигрыша поступит на его счёт безналичным образом в виде банковского перевода.

Несколько печатных строк на твёрдой жёлтой бумаге произвели в федькиной душе ошеломительный переворот, вызвали шквал чувств и буйство воображения. Славину стало по-настоящему дурно, голова закружилась, задрожали коленки, остервенело забилось сердце, засосало под ложечкой, на лбу выступила испарина, сжало горло, дыхание чуть не остановилось. Федька попытался было что-то произнести, но почувствовал, что сделать это не в силах – язык стал каменеть как во время вызовов в партком. Одна рука лихорадочно потянулась к шее с намерением ослабить галстук и расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, дабы освободить проход к груди остро необходимой порции свежего воздуха. Другая спешно пыталась наполнить водой из графина стоявший рядом стакан. «Эй, дружище, с тобой всё в порядке?» – поинтересовался сидевший напротив и вечно поглощённый изучением каких-то скучных бумаг Игорь Померанцев, недавно произведённый из атташе в третьи секретари. С ним Федька по-товарищески делил рабочие пенаты в десять квадратов и частенько делился радостями и горестями. Мгновенно прошибла мысль: рассказать, довериться? Но через секунду включился разум, и Славин, стремясь сохранить максимальную видимость душевного спокойствия, не без труда выдавил из себя: «Всё в порядке. Спасибо, Игорёк. Не беспокойся».

Ситуация требовала решительной мозговой атаки. Фёдор Петрович поспешил на посольский двор. К счастью, соратников из сигаретного братства на нём не оказалось, кое-кто уже стал выдвигаться на обед. Поэтому имелся редкостный шанс сосредоточиться, заставить работать серое вещество, напрячь извилины. Первая затяжка любимым «Астором» малость притушила разбушевавшееся внутри цунами. Главный вопрос, который одолевал Славина в тот момент, – насколько серьёзно надлежало воспринимать сенсационное сообщение. Не мистика ли этот гром среди ясного неба? Может быть, феноменальный выигрыш есть не что иное, как оглушительный розыгрыш ушлых сослуживцев? В посольстве обожали этот вид развлечений. Любителей схохмить, отчебутить что-нибудь оригинальное было хоть отбавляй. На первое апреля конструировали такие приколы, какие не могли взбрести на ум даже лучшим советским юмористам Славкину с Аркановым. Одного чуть кондрашка не хватила после того, как бедолаге подсунули оформленную на бланке местного МИДа, с печатью и прочими причиндалами: входящий – исходящий, сдал – принял, ноту с объявлением того персоной нон-грата и высылкой из страны в течение 24 часов.