Изба на околице, окнами на реку, дугой огибающей село. Под окнами черемуха. Под черемухой лавочки. Одну поставил сам, две подростки. На одной целовался-миловался когда-то с бывшей женой, на другой пол села. Миловались, женились-разводились, рожали детей – жили. А скамеечки не пустовали. Посидит Гуля с молодежью вечерком на лавочке, покурит сигарет дармовых, на гармошке им сыграет и уйдет в пустую избу. От других домов гоняли хозяева, а здесь хоть до утра. А если дождь? Или что другое приспичит, то калитку, сени, дровяник Гуля никогда не закрывал. Одним словом – Небарака. Подростки любили Гулю, а когда становились взрослыми, начинали смотреть на него свысока. Жил он на небольшую зарплату в леспромхозе, огородом, охотой и рыбалкой. Богатства не накопил. Лишнюю (а она бывает лишняя?) копейку сыну за обучение в колледже отдавал, мясом-рыбой с женой бывшей делился, с соседями. Зла ни на кого не держал. Шел по жизни с улыбкой. Вот за эту улыбку и считали его все несерьезным. Балагуром. Баламутом. Он балагурил. Любил хорошую песню, а байки рассказывал – заслушаешься. Баламутил, но не мутил. Любил пошутить не зло, но все село от его шуток вздрагивало.
Стареют старики. Деду сто. Внучка замуж собралась. Козла давно уже нет на этом свете, и Машка уже другая. Та была белоснежная, а эта чернявая, с бурыми подпалинами. Да, Бог с ней, с козой. Вернемся к внучке. «Студентка, спортсменка, не комсомолка – просто красавица!». Экономику развитого капитализма сдала (как в наши годы сопромат) – можно замуж.
Свадьба. Посчитали – прослезились. Родни? А деду сто. А дом строился на семью русскую, сибирскую, когда и без Путина бабы рожали – ставни закрывай, они на свет лезут. А в третьих – оригинально. Ресторан – кабак! Толи дело на природе, на свежем воздухе, под золотом осенних берез. Закуска? Да наша строганина в сто раз лучше японского суши. Мяса по осени в деревне за копейки можно взять у тех же соседей, еще и спасибо скажут. Овощей (без нитратов!) завались. Прочее можно и с собой привезти. Автобус нанять дешевле, чем кабак снять.
Свадьба!!
Не буду описывать, я на ней не был, также как и Гуля. Не пригласили его. Деда при одном имени Небарак встряхивать начинало. Давно это было, но история с козлом на кладбище не забывалась. Каждый раз её рассказывали по-новому. То дед специально козла на кладбище привел и в могилу столкнул, то наоборот козел деда гонял и тот с переляку в могилу спрятался. Дед же во всем винил Небарак, костер на кладбище разложивших с выпивкой и закуской, сбивших с пути истинного деда праведника. Не пригласили и соседку. История давняя, свидетелей не осталось. Вдовая соседка по послевоенному безмужичью обратилась за помощью к соседу. Какой настоящий мужчина откажется от работы на благо процветания и укрепления нашей Родины. Трудился дед, а тогда не дед – мужик в самом соку, на совесть, не жалея сил, да жена по молодости лет ревнивая, сама жадная до мужниных ласк, помешала производственному процессу. Было. Было, а как жить, когда на всю округу на десять баб полтора мужика, если собрать в одну кучу все их члены; руки, ноги, головы. Бабка давно простила деда, а соседке не могла позабыть истоптанный огород, по которому её гоняла. Все жалела вытоптанные капусту, огурцы, помидорные кусты вырванные с корнем.
Гуляет свадьба.
Набежала тучка. Моросит мелкий, не по-осеннему теплый дождик. Что б не было слишком жарко, в избе настежь окна, двери. Шумно гуляет свадьба. Выплеснется во двор, но женщины жалеют прически, мужчины пиджаки от Вирсачи, снова под крышу.
