Но мученики ничего не знали – и знать не хотели. С них довольно было и того рациона, который им определил министр-администратор рая архангел Иеремиил. Рацион был явно не ресторанный: этот человек считать умел. В основном – так: «два пишем – один на ум пошло». На чей ум пошло уточнять, разумеется, ни к чему.
А в тот, «не ушедший на ум», входило немного амброзии, нектара и много смокв. Последнее преобладало: нечего баловать мучеников. И, потом: смоква – еда земная. Хоть и простая – но калорийная. И привыкать не надо. Не то, что ангелам: у них структура – нежная. Особенно – желудок. Отсутствующий. Поэтому-то нектар и амброзия всегда являлись товаром повышенного спроса. Классическим дефицитом. То есть – не для всех. В раю тоже – живые люди, и дураков нет. Хотя бы в этом смысле…
В полном расстройстве чувств Мафусаил встречал день шестой от приказа Господа. В таком же состоянии он бы его и проводил, если бы во время перемещений в одном из интермундий – междумирий – не повстречал Сатану. Случайно. Со стороны Мафусаила.
Я оказался и свидетелем, и участником встречи. В интересах дела – своего, разумеется – Хозяин не только сохранил дарованные мне таланты, но и экстраполировал их на всю Вселенную. В части перемещения и разведки «с потолка». Мне достаточно было лишь подумать о каком-то месте – и вот я уже там. Известно ведь, что быстрее мысли нет ничего: самый эффективный способ передвижения. Не нужны ни фотоны, ни аннигиляторы.
Я мог даже мысленно подключаться к Хозяину и сопровождать его в «поездках». Правда, лишь в тех случаях, когда сам Хозяин желал этого.
В противном случае воля Сатаны немедленно блокировала моё желание: ведь моё желание – его благодеяние.
– Кого я вижу?! – почти натурально обрадовался Сатана. – Дружище Мафусаил!
– Здравствуйте, Светоносный.
Мафусаил почтительно склонил голову. С одного взгляда на товарища было ясно: товарищ с понятием. Это – к вопросу наличия мыслей и отсутствия желания фамильярничать с «конкурирующей фирмой».
По информации Хозяина, в отличие от недалёких собратьев, Мафусаил был ангел «тёртый». Он, если и кричал «свят, свят, свят, Господь Вседержитель», не забывал помянуть при этом и Властелина Тьмы. Про себя – но в обязательном порядке и положительном контексте.
Мафусаил не выглядел ортодоксом – дураком, то есть (один из неканонических вариантов перевода). Явно по этой причине он не обзывал моего работодателя Сатаной, а именовал его нежно и почтительно: «Светоносный». Он, хотя и служил Господу, но не забывал и не забывался. Не забывал хотя бы того, что его визави сам был Господом – но как бы наоборот. То есть, Господом тех, до кого не дошли руки у его Господа: и тех людей, и тех дел, и тех явлений, и даже тех миров. Поэтому он и не рассматривал Светоносного, как «равного себе – только немножко падшего». У Мафусаила хватило ума не читать Библию.
И, потом: зачем ему супротивничать Хозяину? Слишком часто пересекались их дорожки в междумириях. Как и земного прораба, небесного кормили ноги. Ноги и связи. Господа ведь не интересовало, откуда что берётся: вынь да положь! А «вынуть» зачастую мог только Светоносный.
– Да ты прямо изнываешь под бременем радости!
Подъархангел немедленно «соответствовал»: усмехнулся.
– Точно… Аж прыгать хочется… Вы, наверно, знаете, что мы готовимся к приёму жильцов…
– Проблемы?
Мафусаил шумно потянул носом. Согласен: это – куда выразительней, чем протяжный вздох. И гораздо доходчивей.
