Вард примостился за большим камнем, с интересом наблюдая за семейными разборками. Они так живо напомнили их с Василисом дружеские перепалки, что на душе парня потеплело. Он и, правда, был бы не против породниться с этими диковатыми, но уже понятно, что добрыми людьми. И троллями.
На завтрак была каша с грибами. Голодный после пробежки Вард не уверенно вытащил из мисы скользкий комок, хотел выбросить, но под строгим взглядом Агафьи не осмелился. Гриб хлюпнул в горле и осел, как показалось летописцу, где-то на рёбрах.
– Грибы полезны, – попыталась поверить девушка. Но ограничилась просто кашей.
– Ешьте, это хорошие грибы, тролли их любят. – Успокоил Громыхало, и отправил в рот содержимое корыта с завтраком.
Летописец бы успокоился, но, во-первых, он точно знал, что тролли и не такую гадость харчили, а во вторых в корыте он грибов не заметил.
После завтрака последовала тренировка с мечами. Правда, вместо меча летописцу вручили палку, видимо, чтобы не порезался. Не то, что бы Вард совсем не умел драться, но противный гриб при резких движениях хлюпал, и оказывался в самых не предсказуемых местах. Батюшка обидно ржал, Агафья ещё более обидно жалела. Поганый гриб просился на волю.
Обедать Вард отказался, а уже через час Гобсы бегали вокруг несчастного летописца, кто с отварами, кто с примочками. К вечеру молодой растущий организм взял своё, несмотря на все ухищрения будущих родственников. Вард сидел возле костра, пил травяной чай из помятой кружки, и слушал неспешный рассказ батюшки. Агафья пристроилась рядом и грела бок. Тролль гремел чем-то на импровизированной кухоньке. Дрофа, которой батюшка дал странное имя Катенька, сидела на коленях у своего спасителя. Светлячки резвились в небе, то прикидываясь звёздами, то срываясь в быстрый танец. Вард задремал и приснился ему летописец старший, играющий в шахматы с Громыхало.
Утро принесло странное известие. Появился проклятый замок, о котором кажется, знали все кроме Варда. Правда Вард в нём умудрился побывать.
– Мы должны туда пойти! – горячился общий батюшка.
– Надо всё обдумать, – не соглашалась Агафья.
– Сперва позавтракаем, – гнул своё Громыхало.
А летописец молча размышлял, не он ли в этом виноват. И тот ли это замок. Но переорать Гобсов, нечего было и думать. Победил Громыхало.
Папенька сердито ел из одной миски с дрофой, не отходящей от своего спасителя ни на шаг. Тролль пытался говорить о погоде. Получалось плохо.
– Я был в этом замке, – тихо сказал Вард, и предусмотрительно сжался в комок, но за столом стояла гробовая тишина.
– Это невозможно. Ты бы не ушёл оттуда живым. – Отрезал Гобс старший. – Наверное это был милый розовенький замок цветочной феечки. Утю-тю, усю-сю. И стоило тебе нахмурить бровки, как тебя отпустили. Ах, извините, уважаемый летописисиц, мы просто хотели напоить вас нектаром!
– Там были рыцари и ужасная женщина. И невидимая стена, через которую нельзя пройти. А ещё она одного убила…. Я пентаграмму нарисовал, и через неё попал сюда, не знаю почему. – Вард неожиданно вспомнил, что проходя через нарисованную им звезду подумал об Агафье, и покраснел.
– А и правда, – удивился Громыхало,– он ведь прямо из скалы появился! Я хотел спросить, да уж больно он испуганным был. А потом как то забылось.
– И не удивительно, в таком то балагане, – пробормотал себе под нос летописец. И уже громче добавил. – А что вам в этом замке надо?
