– Возможно, потому что на видео две записи, – пояснила Полина. – Сначала он прячет чемоданчик, а затем ищет пропажу с растерянным видом.
– Тогда всё складывается, продолжил размышлять Алексей. – Твой Алексей снял на видео штурмана с наркотой сначала в Шереметьево, потом уже в полёте перепрятал чемоданчик и заснял контрабандиста уже в Берлине, в момент поиска пропажи. Пригрозил, что в случае неповиновения, пакет с наркотой и запись разговора будет передана сотрудникам полиции. Груз вернулся назад в Шереметьево, был вручён Пономарёву перед досмотром таможни, а потом вновь изъят.
– Не могу знать, так это было или не так, но Шурик вполне мог подстроить ДТП, чтобы забрать смартфон Алексея, избавиться от улики, и завладеть свёртком.
– Логично, если ему не было известно о флэшке. Ну, да чёрт с ними, с контрабандистами! Давай сейчас не будем ковыряться в деталях, – деловито проговорил Алексей. – Не для того я повстречался сегодня с тобой, чтобы строить версии за следователя.
– А для чего? – спросила Полина и с ехидной усмешкой уставилась на Рудакова. – Уж не собираешься ли ты переспать со мной?
От неожиданного вопроса Алексей смутился. Затем, справившись с конфузом, он ответил с вызовом:
– А почему бы и нет?
На несколько секунд зависла напряжённая пауза. Пытаясь снять напряжение, Рудаков пояснил:
– Хоть и десять лет прошло с последней встречи, а я по-прежнему пылаю страстью к тебе.
– Не поверю. Десять лет назад я была юной красавицей, преданной только тебе. Ты восхищался моей красотой, говорил неоднократно, что не находишь во мне никаких изъянов, – проговорила Полина с печалью в голосе.
– Да, это действительно так, – подтвердил Алексей. – Твоя фигура и тело безупречны и по сей день. А лик Джоконды не входит ни в какое сравнение с твоим лицом.
– Ой, Лешак, не потерял ты способности умасливать женщин своим красноречием, – усмехнулась Полина. – Но, соблазняя дам, ты не утруждался заглядывать в их души.
– Во как!
– Да. Прекрасная внешность женщины не всегда совпадает с её внутренними качествами. В своих помыслах я и тогда была далека от совершенства, а сейчас… сейчас я извращённая и изуродованная стерва. Вот кто я сейчас. Насколько я помню, ты раньше брезговал такими женщинами…
Полина ухватила бутылку с вином, и сама наполнила бокал.
– Не наговаривай на себя, Полюшка, – сказал Алексей. – Твоя душа по-прежнему прекрасна.
– Нет, Лешак, это не так. Просто ты многого ещё не знаешь. Я ведь исповедалась перед тобой лишь об одном эпизоде своей жизни, о других потрясениях тебе неизвестно.
– И чего я ещё не знаю?
– Многого. Ты не знаешь о моей внутренней слабости, которая является виной неблаговидных поступков. Тебе неведомо и о страшной болезни, которую мне пришлось преодолеть. Да что тут говорить? Произошло столько трагических событий, которые у обычной женщины не случаются и за всю жизнь.
– Вот и расскажи мне о них, а я внимательно выслушаю, – попросил Алексей тихим голосом, больше похожим на шёпот, и развернул женщину лицом к себе.
Их взгляды встретились, они долго смотрели друг другу в глаза, словно искали в них то, чего не видели прежде.
– Давай, выпьем, Лешак, – обречённым голосом проговорила Полина. – А потом уж я исповедуюсь перед тобой до конца…
