– Что за груз, не говорил?
– Сказал, что пустяшная вещь, он подержит её у себя некоторое время, пока этот придурок не раскается и не поклянётся, что больше не будет подставлять близкого друга перед таможней. Свёрток я обнаружила в квартире Алексея после его смерти, когда собирала свои вещи – явившиеся на похороны родственники попросили немедленно освободить квартиру и дали на сборы ровно сутки. Барахло пристроила к знакомой старушке на первом этаже, сказав, что заберу, как только закончится ремонт моей собственной квартиры. Всё это я соврала – никакого жилья на тот момент у меня не было. Меня, как шлюху, бесцеремонно выставили за дверь, не удосуживаясь выслушать, кто я такая и как очутилась в квартире Стремусова.
Свёрток лежал в красивом чемоданчике, которого я ни разу не видела в руках Алексея. В нём-то и находился свёрток, обёрнутый какой-то странной бумагой. Картон – не картон, фольга – не фольга. В общем, толстая бумага, пропитанная зернистым раствором серебристого цвета. Я сразу догадалась, что это и есть та самая пустяшная вещь, о которой обмолвился Алексей. Разворачивать пакет я не стала и положила его обратно в чемоданчик. Когда у меня появился свой угол, я вспомнила о нём. Вскрыла – и ахнула!
– Наркотики? – без труда догадался Алексей.
– Белый порошок, килограмма три. А потом и флэшку с видеозаписью обнаружила в своих вещах – Алексей положил её в мою старую сумочку, которой я перестала пользоваться. Он подарил мне новую, шикарную, в неё я и переложила свои вещи. Нашла совершенно случайно, когда собиралась подарить старую сумочку одной из знакомых.
– Просмотрела запись?
– Конечно. Штурман снят скрытой камерой, на видео отчётливо видно его лицо. Сначала он прячет чемоданчик, а затем уже ищет пропажу с растерянным видом.
– И где сейчас эта флэшка?
– Здесь.
– А наркотики?
– Тоже в этом доме.
– Боже мой! – воскликнул Алексей. – Ты ходишь по краю пропасти!
– Знаю, потому и перенесла в этот дом, – сказала Полина.
– Но, рано или поздно, тот, кому принадлежит этот груз, вычислит тебя, и тогда тебе не поздоровится, – предостерёг Рудаков.
– Вряд ли, – спокойно произнесла Полина.
– Откуда такая уверенность?
– Да потому что этот груз, как я сейчас понимаю, принадлежал Алексею.
– Алексею?!
– Да, Алексею. Пономарёв, как мне кажется, выполнял лишь одну функцию в перевозке наркотиков – помогал проносить груз через таможню. Но в какой-то момент между ними пробежала чёрная кошка, Пономарёв решил открыть свой канал сбыта, – с уверенностью проговорила Полина.
– Это твоё предположение или есть доказательства?
– Предположение, закреплённое действительностью, – усмехнулась Полина. – Отец Александра Пономарёва – второе лицо в Аэрофлоте. Любой из сотрудников компании считал за честь водить с ним дружбу. По словам Алексея, он один из немногих представителей Аэрофлота, которых никогда не досматривала таможня.
– А командира? – поинтересовался Рудаков. – Досматривали?
– Алексея проверяли. Правда, без особого пристрастия, как он выражался. Но проверяли, потому что Алексей уважал закон и без напоминаний сам предоставлял вещи к досмотру. А Пономарёв проходил вслед за Алексеем, его провожали заискивающей улыбкой. И ещё у Шурика в Шереметьево была крепкая дружба с начальником линейного отдела полиции. Да и не только с ним. У него в аэропорту, по моему мнению, все службы были повязаны.
– Значит, штурман загрузился в Шереметьево без согласования с лётчиком? – раздумчиво проговорил Алексей, задавая вопрос больше себе, чем Полине. – Хотел взять канал в свои руки, выводя таким образом командира из цепочки поставок, как лишнее звено?
