– А обо мне ты, конечно же, не вспомнила? – с укором спросил Рудаков. – Гордыня не позволила?
– Почему же не вспомнила? Вспомнила в числе первых. Только вот достучаться до тебя не смогла.
– Это как?
– Все твои реквизиты остались в Германии, думала, не пригодятся никогда, – Полина усмехнулась невесело. – У меня появился другой мужчина – зачем ворошить прошлое?
– А знакомые твоего лётчика? – усомнился в пояснении Рудаков. – К ним не могла обратиться?
– Алексей не успел познакомить меня с ними – слишком короткий срок я пробыла в Москве. Да и, как мне казалось, не очень-то и спешил выводить меня на публику. А к Пономарёву я обращаться не стала – каким-то скользким он мне представлялся.
Объяснения Полины показались Рудакову неубедительными, но он не стал докапываться до истины, поверив ей на слово.
«Не хочет раскрывать причину – значит, есть на то основания».
– Три дня провела на вокзале, рассчитывая наскрести денег на билет до Екатеринбурга, – продолжила Полина.
– На вокзале наскрести деньги? – изумился Рудаков. – Каким образом?
– Очень просто, – усмехнулась Полина. – Как все попрошайки. Написала на картонке крупными буквами, что обокрали в поезде, нужны деньги на билет. Устроилась на бойком месте и выставила этот плачевный плакат перед собой. Люди шли мимо и бросали мелочь в мой берет. На третий день удалось насобирать почти всю сумму. И тут подходит ко мне старушка, оценивающим взглядом смотрит мне в лицо, бросает десять рублей и присаживается рядышком. Слово за слово, стала выпытывать, что за беда приключилась со мной. Сама не знаю почему, но я рассказала ей всё, как есть, и даже всплакнула – видно душа потребовала разрядки.
«Вижу, – говорит, – ты и вправду пострадала, и поэтому у меня для тебя будет хорошее предложение». «Какое?» – спрашиваю, а у самой от волнения сердце зашлось. Старушка чистенькая такая, опрятная, мне сразу, почему-то, подумалось, что бабуля хочет предложить мне пожить у неё некоторое время. И я не ошиблась. У неё пустовала квартира сына-моряка, который находился в дальнем плавании. Сговорились мы с ней, что расплачусь, как только найду работу. «И работу я тебе найду», – сказала она и устроила меня уборщицей в гостиницу, в которой ты остановился.
«Теперь понятно, почему Мамедова оказалась в «Дельте», – подумал Рудаков – спросил:
– И долго ты проработала в этой гостинице?
– Полгода. Пока не скончалась баба Лиза. Прилетел сын с Дальнего востока, занялся продажей своей квартиры и домом матери. Я упросила его продать дом мне, – Полина замолчала, вспоминая непростое для себя решение о покупке дачи.
– Ничего себе! И где тебе удалось раздобыть такую сумму денег? – поинтересовался Рудаков. – Неужели зарплата уборщицы выражается цифрой с шестью нулями?
– К тому времени я уже работала горничной, – поправила Полина и умолкла.
Она долго не решалась ответить на поставленный вопрос. Потом, преодолев внутреннее сопротивление, призналась:
– Я реализовала часть наркотиков.
– О-па-на! Как тебе удалось провернуть такую опасную сделку?
– О-о, это целая операция, которую я тщательно готовила! – с некоторой гордостью в голосе проговорила Полина. – Работая в отеле, я познакомилась с проститутками, от которых узнала стоимость одной дозы, прикинула, сколько это будет в объёме порошка, чтобы расплатиться за дом бабы Лизы. После этого вошла в доверие их сутенёра, ненароком закинула удочку, что у меня есть товар, который я хочу продать и показала ему пару граммов для убедительности.
