Юрка поднял взгляд от пыльной межи и замер на полуслове: на всём скаку на него нёсся жеребец с огромным всадником, размахивающим шпагой.
Дневник Фила Лоренцо
Шестнадцатое сентября
Знаете, что самое грустное?
Всё!
Семнадцатое сентября
Уже могу сидеть на кровати.
Ручка куда-то пропала, и мне трактирщик дал перо с чернилами. Видите, как буквы пляшут? А чёрные разводы возле них называют кляксами.
Я не думал, что хоть какая-то школа может позволить ученику оказаться в такой ситуации.
«Школа Рока» может. Я уже писал, что это очень весёлое учебное заведение.
Раз героя в книге ранят, так и нас, всех д’Артаньянов должны ранить, иначе мы не сможем прочувствовать то же, что и он! Понятно, почему с самого начала Учебник не выдали – это был бы жирный спойлер! И я бы трижды подумал, прежде чем пойти на поводу у мерзкого актёра! Конечно, актёра! А кем ещё он мог быть? Как обычно, гильдия менестрелей придумала для нас не слишком оригинальные сюжеты…
Написал сейчас от злости всё в кучу. Непонятно ничего, да? Надо разложить по полочкам и осмыслить произошедшее. Должна же быть от него какая-то польза, иначе к чему оно? Ради ещё одного повода для грусти?
Вчера общий отец решился-таки отпустить нас на волю. Интересно, остальных наших тоже учили на лошадках кататься? По идее, должны. Просто не с такой любовью, видимо. О да, нас пестовал лучший! Не проникнуться его задушевными беседами невозможно. Но самое обидное, что для учёбы они нужны. Вот как сегодня, например! Не слушай я полмесяца наставления, проехал бы мимо, как обычно, а не лез в перебранку, задрав хвост.
Старый мушкетёр подарил мне чахлую лошадёнку, потребовав ни в коем случае не продавать её. Судя по виду, конь таскал на себе ещё прадеда их рода. Сунул в карман штанов записку с рецептом бальзама. Помню, она должна помочь мне подружиться с Атосом. Дал письмо рекомендательное к де Тревилю и пятнадцать серебряных чандов. Один, правда, уже забрал трактирщик за ночлег. Чувствую, я тут залёг надолго. С моими-то способностями к выздоровлению… Обычная простуда у одноклассников с прежней школы длилась неделю, а моя – две!
Добрейший отец, как я понял, от меня избавился первым. Ну… я, по крайней мере, по дороге никого не встретил. Сейчас же прикован к постели, так что навестить других раненых д’Артаньянов не могу. Как и они меня…
Добрался благополучно до постоялого двора «Вольный мельник». Тоже, наверное, сделан специально для Школы. Я жуть как проголодался за время пути: душевный папашка всё предусмотрел, кроме перекуса. В Дормвасе мы привыкли к трёхразовому качественному питанию. А в усадьбе старика ели за общим столом утром кашу, в обед овощи с тушёным мясом, а вечером похлёбку. И так каждый день! С ума сойдёшь от однообразия. То ли повар у общего отца за что-то ему мстит, то ли у одного из них напрочь отсутствует фантазия. Или другие продукты в доме отсутствуют…
Как я постоялый двор с вывеской увидел, так слюнки и потекли. Что-что, а кухня в таких местах водится. И знатная кухня! Деньжата с собой были, так что даже коняшка моя понесла быстрей, чем обычной рысью – еле в седле удержался!
Подъехал к дверям, лошадь осадил и тихонечко хотел уже сползать с неё, как вдруг – громкие разговоры и заливистый смех над головой. Дико, честно, после безбрежных полей с одним лишь карканьем ворон да топотом копыт по пыльной дороге слышать звуки человеческого голоса.
