В дом меня провела домработница. Пройдя по длинному коридору, мы прибыли в просторную гостиную. На диване сидела неприятного вида женщина, изрядно напомаженная и оштукатуренная. Я попытался силой воображения представить, как она выглядит в своем естественном виде, но мне это не удалось.
– Господин Танэльс-младший, мадам, – сказала ей домработница.
Женщина на диване приподнялась, ее тонкие губы растянулись в дежурную улыбку.
– Мари Шанхольц, – представилась она. – Присаживайтесь, пожалуйста.
В первые секунды общения она болезненно всматривалась в мое лицо, видимо пытаясь рассмотреть спрятанные за челкой глаза, но ничего по этому поводу не сказала.
Когда она заговорила, ее голос оказался скрипучим и неприятным. Таким голосом обычно обладают люди, которые либо сильно больны, либо имеют скверный характер. Я невольно вздохнул. Перспектива иметь разговор с этой женщиной меня совсем не радовала.
– Давеча мы имели удовольствие познакомиться с вашим братом, и он нам сообщил, что ваши предки родом из Алисси́и, – начала она. – Он также вас рекомендовал как человека, хорошо владеющего алисси́йским языком. Но прежде я хотела бы вас спросить, знакомы ли вы с учебником алисси́йского авторства Некó? Нам его рекомендовали как одно из наилучших пособий для изучения этого языка.
Хоть я силился понять, кого именно Мари Шанхольц имела в виду, когда говорила «мы», я решил отвечать по существу.
– Я знал одного человека, который занимался вроде бы как раз по этому учебнику. Насколько мне известно, он был издан очень давно и не отражает того живого языка, на котором сейчас говорят в Алисси́и. Например, в нем говорится, что «ситóрис карисма́тис» по-алисси́йски означает «ничего страшного», но никто из алисси́йцев так сейчас не говорит. Все говорят «ка́ри ситóри.»
Мари сузила глаза и поджала губы.
– Что ж, – сказала она. – Но с самим учебником вы не знакомы?
– Нет.
– Гм… Хорошо. – Она над чем-то задумалась. – Тогда, возможно, стоит дать вам пообщаться с Софи. Это моя внучка, которой требуется преподаватель алисси́йского.
– Хорошо.
Привели Софи, которая с виду была как все остальные дети ее возраста. Но я отметил странно впившиеся в меня маниакального вида глаза. Взгляд у нее был недетский.
– Господин Танэльс, это Софи, – представила мне старшая Шанхольц. – Софи, поздоровайся.
– Добрый день, – сказала она по-алисси́йски. – Рада знакомству.
Произнесла она это на удивление правильно.
– Взаимно, – ответил я ей тоже по-алисси́йски, и по недоумению, отразившемуся на ее лице, понял, что это выражение было ей неизвестно. Поняв, что она только что столкнулась с ранее не знакомым словом, Софи пришла в странный буйный восторг, – я говорю «странный», потому что мне непонятно, как такой факт может вызвать такие эмоции.
– Кла-а-асс! – протяжно запищала она, хлопая в ладоши. Я поморщился.
– А как вас зовут? – спросила она на родном языке. Мне понравилась ее прямолинейность.
– Я Рысь из семейства Танэльс, младший сын, – ответил я.
– Класс! – опять криком провозгласила Софи. Я уже стал подозревать проблемы в эмоциональной сфере, но тут она выдала такое, от чего я совершенно опешил:
– Хочу, чтобы вы называли себя Софи, а я буду называть себя Рысь! Софи нравится это имя!
– Софи, что за причуды! – одернула ее бабушка.
Но Софи только картинно заныла, как капризный ребенок, и затопала ногами, повторяя:
– Хочу, хочу, хочу! Пусть я буду Рысь, а он Софи!
