– Нет, Софи, так не пойдет! – сказала Мари. – Господину Танэльсу это не понравится. Перестань кривляться!
Я часто заморгал, пытаясь осознать, что вообще происходит.
– Извините, господин Танэльс, – сказала мне Мари, попросив домработницу пока увести внучку. – Софи у нас сложный ребенок, но если к ней привыкнуть, вы увидите, что она очень способная ученица.
Другой на моем месте, скорее всего, вежливо улыбнулся бы в ответ, но не таков был я. Не мог я изображать вежливость, когда какой-то пятилетний человеческий ребенок только что попытался присвоить себе мое родовое имя, как будто я шут гороховый и надо мной можно потешаться.
– Простите, мадам Шанхольц, – услышал я собственный глухой голос, – но боюсь, я не смогу преподавать вашей внучке.
Я быстро поклонился и направился к выходу.
– Как же так? Господин Танэльс! Господин Танэльс! – услышал я летящий мне вдогонку растерянный голос. Но я не оборачивался. Швейцар на входе открыл мне дверь, и я вышел.
Уж не знаю, что обо мне подумала Мари Шанхольц, но, оказавшись на улице, я почувствовал себя лучше. Какая-то часть меня была очень рада, что мне не придется иметь дела с Шанхольцами. Но была еще и другая часть меня, которая вдруг стала меня распекать: «Ну и что ты наделал? Что теперь скажет брат? Вот как ты ему расскажешь, что провалил собеседование и испортил отношения с Шанхольцами?» «Да, но это не моя вина, – не соглашалась моя другая часть. – Кто вообще станет мириться с таким отношением?»
От тяжелых мыслей у меня разболелась голова. Я чувствовал, что нужно остыть и на что-то переключиться. Ноги сами меня привели к ближайшему трактиру, который приветливо переливался огнями и манил запахом вкусной еды.
Я зашел внутрь и сел за барную стойку. Рассчитав, сколько будет стоить еда и выпивка (брат дал мне с собой немного денег), я сделал заказ. Пока я ждал, рядом со мной села молодая девушка, дикарка.
Мне симпатичны дикари. Они хоть и люди, но в них почти нет типично человеческого лицемерия и коварства. По характеру они мало отличаются от оборотней. Если бы я встречался с человеческой девушкой, то только с дикаркой.
– Что, невезуха? – весело спросила она, обратившись ко мне. У нее в руках уже был бокал с элем. Видимо, у меня был заметно понурый вид.
– Да, вроде того, – ответил я.
– Что случилось? С девушкой проблемы?
– Нет… У меня вообще нет девушки, – почему-то сказал.
– Ну, тогда вообще все прекрасно! – почему-то сказала она.
Я удивленно на нее посмотрел, и наши глаза встретились.
– Погоди-погоди, – деловито сказала она. Не церемонясь, она убрала челку с моих глаз. – А ты довольно симпатичный! – вынесла она свой вердикт, проведя ладонью по моему лицу. – Как тебя зовут?
– Рысь.
– Рысь? Первый раз вижу рысь с голубыми глазами.
– Во мне есть немного волчьей крови.
– А-а-а, – она энергично кивнула головой.
Тут мне принесли эль. С самого утра я ничего не ел, и хмель быстро ударил мне в голову.
– А как тебя зовут? – спросил я.
– Санита.
Довольно-таки распространенное среди дикарей женское имя. Такое, наверное, понравилось бы моему брату. Вспомнив о брате, я опять помрачнел. Санита как-то легко улавливала мое настроение.
– Ну вот опять приуныл! – она закатила глаза. – Да чего вообще унывать-то! Любые проблемы в этой жизни можно решить.
Я и забыл, что дикари славятся своим жизнелюбием. Жаль, что их в нашей стране осталось не так много. Большинство смешались с людьми. Дикари же по сути и есть люди, только они длительное время были оторваны от цивилизации и жили в изоляции. Когда люди с ними наладили контакт, то обманули их доверие и долгое время их эксплуатировали, как и оборотней, только благодаря своему военному превосходству.
