Уголовный закон - страница 45

Для толкователя закона ключом к его пониманию является созданный им самим миф о духовном родстве с законодателем. Законодатель – это последняя инстанция по всем вопросам определения правовой нормы. Его решение является окончательным и не подлежит переопределению читателем закона, его адресатом. Сколько существуют законы, законодатель всегда был и остается истиной правоведения. Его мысли связаны с правом как с нормой правоведения, всегда вертятся вокруг правоведения и только ему и посвящены.

Выражение «нормативный правовой акт» подчеркивает, что законы являются не только объектами материальной природы и документами, но принадлежат языковой реальности. Такие объекты существуют лишь как смысловые единицы только в определенном внеязыковом окружении. Внеязыковое окружение закона является его контекстом. Контекст закона находит выражение в его тексте посредством живой знаково-эпистемической деятельности. Эту деятельность и следует определить как правоведение. Правом часто называют правоведение. Правоведение есть не что иное, как социальная деятельность, которой присуще следование норме, правилу. Закон важен тем, что он является следствием права как истины правоведения, – а вовсе не потому, что является источником права, – является источником знания правовых норм и правил как подлинного внеязыкового контекста законодательного акта.

«Право, – отмечают Ф. М. Раянов, Р. Г. Минниахметов, Д. А. Пономарев, – не является конкретным объектом окружающего мира и его нельзя потрогать, пощупать, понюхать и измерить»[100]. Этого же взгляда придерживается В. А. Бачинин, который пишет, что право «не принадлежит к числу непосредственно наблюдаемых предметов. У него нет своего четко очерченного места в окружающем человека физическом пространстве»[101]. Эти не случайные мысли содержат догадку о том, что право не относится к природно-естественным объектам. Право принадлежит к объектам языковой, а не физической реальности. По этой причине его не только нельзя «потрогать», «пощупать», «измерить», но и исследовать методами естественных и точных наук.

Поскольку право является внеязыковым контекстом закона (правоведения в том виде, как оно представлено речью законодателя), понятие права не поддается обобщению. В логике обобщение понятия рассматривается как операция его определения. Определить какое-либо понятие – значит обобщить его. «Обобщение понятия, – отмечает Е. Н. Зарецкая, – логическая операция, которая заключается в том, что для какого-либо понятия находится более широкое по объему понятие, в объем которого входит и объем исследуемого понятия»[102]. Обобщить понятие – значит подвести его под другое, но более общее понятие. Дать определение праву значит не что иное, как обобщить его понятие, подвести понятие права под другое, более общее понятие. Сделать это невозможно, поскольку понятие права предельно общее, не поддающееся обобщению. Такие понятия называются исходными (аксиоматическими). Аксиоматические понятия определению не подлежат.

Аксиоматические понятия – вершина человеческой мысли, они венчают обобщение всех возможных более конкретных понятий. С таких понятий начинаются науки. Право – исходное понятие всех юридических наук. Исходные понятия вводятся, а не выводятся. «Теоретическое построение у Галилея, – отмечает П. Гайденко, – создается до всякого опыта и независимо от него – оно представляет собой решение задачи, правильность которого лишь задним числом должна быть подтверждена»