Уголовный закон - страница 49

По существу, все законы, если под ними подразумевать нормативные правовые акты, представляют собой не что иное, как речь, облеченную в письменную форму. Такие объекты можно рассматривать как механизм общей памяти, которая призвана отражать и фиксировать важные события в жизни общества. Отсюда нельзя определить закон как источник права, его форму и на этом ставить точку. Характеристика закона как источника (формы) права всего лишь пустая фраза. Тут одни слова заменяются другими, а объяснение откладывается на потом. Эту фразу следует наполнить конкретным содержанием, которое бы отражало действительность, этим словам противопоставленную.

Итак, мы выяснили, что УК РФ (шире – закон) – это не только и не столько документ, сколько – речь, объект языковой природы. Точнее сказать, это предельный случай речи – текст, или речь в письменной форме. Словом «закон» тем самым указывается одновременно не на один, а на два разных по своей природе и по своим свойствам объекта: на документ (предмет материального мира) и свидетельствуемый этим документом нормативный правовой акт, объект языковой природы. Чтобы понять закон, надо знать (иметь представление) о его контексте.

В силу нормативно-правовой природы закона его понимание, каким бы оно ни было, всегда соотнесено с тем пониманием, которое законодатель вложил в свои собственные слова, т. е. в закон.

Благодаря тому, что закон является не только документом, но и языковым объектом, становится понятным, почему иной раз юристы говорят о законе как о праве или о той форме, в какой право является миру. В этом случае они говорят о праве в том же смысле, в каком Анна Каренина в одно именном романе Л. Н. Толстого говорит о своем муже, называя его «злая машина». Читателю романа Л. Н. Толстого ясно, что речь идет не о машине, а о человеке, персонаже внутреннего мира повествования. Иначе говоря, Анна Каренина говорит о своем муже не как о живом, реальном человеке, а как о существенном культурном объекте, т. е. прибегает к иносказанию. Анна Каренина рассматривает своего мужа не как человека, а как объект языковой природы, как текст, несущий сообщение.

Когда юристы подобным образом говорят о документах, выделяя среди них законы, они поступают точно так же, поскольку отзываются о документах как об объектах языковой природы, или текстах. Законы рассматриваются в ряду существенных культурных объектов, выделяются их текстовые свойства. В этом случае реальный живой человек, оставаясь частью мироздания, оказывается существующим в соотнесенности не с мирозданием, а языковой реальностью, с помощью которой определяется суть происходящего. Действительность, существующая в чувственно воспринимаемой форме, составляет лишь одну из бесчисленных возможных моделей языковой реальности, выделяется лишь постольку, поскольку указывает на тот или иной объект языковой реальности.

Ничто не препятствует тому, чтобы можно было рассматривать уголовный закон, УК РФ в том числе не только как документ, но и как «нормативный правовой акт» (шире – как «текст»), определяя его как существенный культурный объект, объект языковой природы. Все возможные события, происходящее в реальной жизни, в таком случае получают право на существование лишь как эмпирические модели тех событий, которые возможны в мире языковой реальности.

Вполне возможно выделить не только документарные (материальные), но и языковые (текстовые) свойства УК РФ. Этот подход позволяет существенным образом пересмотреть и расширить границы в изучении такого объекта познания, как уголовный закон.