Глава 6
Панегирик Александру Балашову
На Москву есть много дорог, сударь. Одна из них идет через Полтаву.
Балашов – Наполеону
Когда Дмитрий вернулся домой, уже совсем рассвело. Уверенной походкой моряка он добрался до своей спальни и даже ничего не задел по пути, за исключением таза, который Аркадий предусмотрительно установил у кровати повесы.
Проснулся он в первом часу. С трудом раскрыв слипшиеся отяжелевшие веки, Дмитрий почувствовал себя негодяем.
– Как самочувствие, барин? – осведомился Аркадий, аккуратно готовивший утренний туалет хозяина.
– Аркадий, ты здесь, – хриплым голосом произнес Дмитрий, обрадовавшись дядьке.
– При вас, Дмитрий Григорьевич, голубчик, – ласково ответил Аркадий.
Дмитрий собирался сообщить Аркадию, что чувствует себя чрезвычайно погано, однако, открыв рот, не смог выдавить из себя ни слова.
– Воды? – предложил дядька.
Дмитрий кивнул. Аркадий взял со столика поднос с загодя приготовленным стаканом воды и подал его молодому графу. Дмитрий попытался взять стакан в дрожащие свои руки, но едва не расплескал его содержимое на постель.
– Позвольте, я помогу, барин, – сказал Аркадий.
Он взял стакан и помог Дмитрию сделать несколько глотков.
О, святая чистая вода! Ни грамма спирта, ни капли алкоголя! К Дмитрию вернулся голос, и он попросил еще.
– Быть может, чаю крепкого, барин? – предложил Аркадий.
– Неси.
– Таз здесь, барин, подле кровати, – напомнил Аркадий, выходя из комнаты.
Пока он отсутствовал, Дмитрий осушил графин с водой и воспользовался тазом. Вскоре вернулся Аркадий с чаем и тарелкой каши.
– Поесть надо, Дмитрий Григорьевич, – назидательно сказал он.
– Ой, не надо, Аркадий, – закачал головой Дмитрий, зная, какие последствия вызовет завтрак.
– Надо, барин, – твердо повторил Аркадий.
Съев каши, Дмитрий снова нагнулся к тазу. Потом он допил чай и потребовал еще каши.
Да здравствует молодость, да здравствует беспечность!
Никогда нельзя попрекать молодых людей за бурные ночи, кутежи и пьянство, ведь молодость для этого и дана. Только в молодости мы можем с чистой совестью пить до рассвета, а поутру чувствовать себя как ни в чем не бывало.
Покончив с une petit-déjeuner[22], Дмитрий умылся, побрился, оделся и вышел к обеду блестящим молодым человеком.
– Ах, вот и наш любитель кофе! – воскликнул Владимир Дмитриевич.
– Доброе утро, дядя, – ответил Дмитрий приветливым бодрым голосом.
– Эх, минули те дни, когда я был молодым! – улыбнулся граф Воронцов. – Ну, дружок, как ты?
– Прекрасно, дядя, – сказал Дмитрий. – А где Ричард?
– О, он отправился гулять, – ответил Воронцов.
– Прекрасная погода для прогулки, – заметил Дмитрий, взглянув в окно: хлестал ливень.
Он внезапно вспомнил, как вчера проигрался в карты ротмистру Балашову, которого встретил, когда уезжал из заведения на Фонарной.
– Я, дядя, вчера был в ресторане, – солгал он, – мы там с Борисом и ротмистром Балашовым сидели.
– Так. – Граф внимательно посмотрел на племянника, ожидая, что тот попросит у него денег.
– Мы плотно поужинали, – продолжал Дмитрий, – и я… – он немного замялся, – в общем, Балашов за меня заплатил…
