на маске, хоть на старой кляче, у кого во рту ни зуба, хоть
болезней столько у неё, как у пятидесяти двух таких.
Ведь ничего не лишне, если дать вдобавок деньги.
ГОРТЕНЗИО
Петручио, раз мы зашли настолько,
Продолжу то, что в шутку говорил.
Могу тебе помочь найти жену, кто
Богата и красива, молода,
Воспитана, как следует дворянке.
Один порок у ней, взамен всему:
Она строптивая невыносимо,
Столь злобная и хмурая, что я,
Будь все мои дела гораздо хуже,
За жилу б золота её не взял.
ПЕТРУЧИО
Спокойно! Ты не знаешь силы злата!
Скажи лишь мне, как звать её отца,
И я её возьму, хоть бы ругалась,
Какгромосенний при разрывах туч.
ГОРТЕНЗИО
Её отец – Баптиста Минола́,
Джентльмен весьма галантный и любезный.
Ей имя – Катарина Минола,
Здесь, в Падуе, известна своей бранью.
ПЕТРУЧИО
С ней не знаком, но знаю, кто отец,
Он был знаком с моим отцом покойным.
Пока с ней не увижусь, не усну,
Поэтому позволь с тобой быть дерзким,
При первой встрече отдалиться мне,
Ну, разве что, со мной пойти захочешь.
ГРУМИО
Прошу Вас, сэр, пусть он идёт, пока ему охота.
Даю вам слово, если бы она его узнала так же хорошо,
как я, она бы поняла, что брань нисколько не смутит его.
Она могла бы обзывать его, как дюжина мерзавцев или
около того, ему всё нипочём. А стоит только самому
начать ругаться, явит он такие фокусы и петли языка!
Я Вам скажу, сэр, если чуть она ему перечить станет, то
он бросит ей в лицо такую фразу, что её обезобразит вид,
сильнее исказит, чем взгляд кошачий. Вы его не знаете!
ГОРТЕНЗИО
Петручио, постой! Пойду с тобой,
Ведь в замке у Баптисты под охраной
Закрыт моей всей жизни самоцвет:
Дочь юная его – красотка Бьянка,
Им скрыта от меня и от других
Соперников в моей любви, считая,
Что за порок тот, о каком сказал,
Никто не будет сватать Катарину.
Поэтому Баптиста приказал,
Всем запретить свободный доступ к Бьянке,
Покуда мужа получить сперва
Не выйдет той проклятой Катарине.
ГРУМИО
Проклятая!? Да, кто ж рискнёт жениться,
Коль с наихудшим прозвищем девица!?
ГОРТЕНЗИО
Теперь, Петручио, мне помоги:
Переодетым в скромную одежду,
Меня Баптисте старому представь,
Как музыки учителя для Бьянки.
Таким манером я, хотя бы, мог
С ней время получить для встреч любовных,
Вне подозрений быть наедине.
ГРУМИО
Ну, разве это не лукавство!? Посмотрите, молодёжь
сговаривается, чтоб старцев обмануть!
Входят ГРЕМИО и переодетый ЛЮЧЕНЦИО
Хозяин, о, хозяин, оглянитесь! Это кто идёт, а?
ГОРТЕНЗИО
Спокойно, Грумио! Мой в любви соперник.
Петручио, давайте отойдём.
ГРУМИО
Вот юноша, воистину, влюблённый!
ГРЕМИО
Прекрасно! Я прочёл весь список книг.
Их надо бы переплести получше.
Все книги о любви, проверьте их,
И никаких иных с ней не читайте.
Понятно Вам? Я заплачу ещё
Сверх щедрости Баптисты, много больше.
Бумаги надушите хорошо,
Ведь той, кому я их предназначаю,
Приятней аромат самих духов.
И что же Вы ей прочитать хотите?
ЛЮЧЕНЦИО
Что ни прочту, всё воззовёт за Вас,
Как покровителя, Вас уверяю,
Как были бы в том месте сами Вы,
Возможно, что удачнее словами,
Чем Ваши, будь Вы не учёным, сэр.
ГРЕМИО
О, знание такое – это что-то!
ГРУМИО
О, простофиля сей – какой осёл!
ПЕТРУЧИО
Потише, парень!
ГОРТЕНЗИО
Грумио, заткнись-ка!
О, мистер Гремио, храни Вас Бог!
ГРЕМИО
И я, Гортензио, рад встрече с Вами!
Сказать, куда иду? К Баптисте в дом.
Я обещал ему, для дивной Бьянки,
Узнать получше про учителей.
По счастью, я всё выяснил прекрасно:
Вот юноша, чьи знанья, этикет
Достойны места, он весьма начитан
