– Батюшки-светы, что делать-то, – запричитала она неестественно громким голосом. – У нас ещё никто не умирал. Только этого не хватало. Слава Господу, обходились без покойников до сих пор.
Рубцов вздрогнул, словно очнулся.
– Да, да… конечно же… надо что-то предпринять. Но что?
* * *
Буров заметил, что Лера старается излагать всё с точностью до деталей. Он прервал её.
– Откуда вам известны эти подробности?
– Мне рассказала сестра-хозяйка.
– Вы полностью верите её словам?
– И да и нет.
– Больше да или больше нет?
– Уверена, что Зуева здесь ни при чём. Не врёт. Просто всё не помнит.
Буров задумался.
– Мы скверно начинаем, скверно. Вам не следовало мне ничего рассказывать. Нужно было посмотреть и послушать всё по порядку, с самого начала, пользуясь только данными, содержащимися в деле, только материалами расследования. Не следует забегать вперёд.
И он нажал кнопку диктофона.
Запись показаний сестры-хозяйки
– Ваше имя, отчество, фамилия?
– Зуева Маргарита Тихоновна.
– Место работы и жительства?
– Сестра-хозяйка оздоровительного комплекса «Опушка», здесь и живу в основном, хотя в Москве есть двухкомнатная квартира. Дальше я знаю все вопросы.
– Что, уже были под следствием?
– Что вы! Упаси бог! Из книжек. Люблю детективы – вон их сколько сейчас продают. Все прилавки завалены.
– Вам нравится детективная литература?
– Очень. А что? Не розовые же романы читать в моём-то возрасте!
– А где вы раньше работали?
– В школе-интернате Министерства внешней торговли, здесь же, неподалёку, кастеляншей.
– Когда Ларичев прибыл в пансионат?
– В пятницу утром. Поездом в одиннадцать тридцать. Я дала ему лучшую комнату, мне звонили насчёт. Людей у нас тут пока негусто.
– В котором часу вы обнаружили труп?
– Сегодня утром, около шести.
– При каких обстоятельствах?
– Пошла его будить…
– Он просил об этом?
– Нет… Его позвали к телефону.
– Кто?
– Не назвались. Думаю, кто-то из Подмосковья.
– Почему вы так думаете?
– Связь плохая, треск сплошной стоял, с Москвой лучше… в общем, мне так показалось…
– Тоже детективные романы?
– Да при чём тут это…
– Это был мужчина или женщина?
– ???
– Разве не вы сняли трубку?
– Я-то я, но плохо было слышно… расстояние… знаете ли… я ж сказала, плохая связь… или неблагоприятные атмосферные условия.
– Дальше…
– Потом я пошла его будить. Постучала. Никто не ответил. Нажала на ручку – дверь открылась.
– Он часто приезжал сюда?
– Частенько. К нам ведь не только отдыхать приезжают. Многие работают здесь, залетают на пару-тройку дней – доклады, рефераты, отчёты, сами знаете.
– Ну и?..
– Значит, нажала я ручку, обёрнутую марлей…
– Почему марлей?
– Да так… знаете… дурная привычка…
– Что? Так принято в «Опушке»? Или здесь была эпидемия?
– Да нет же, не было никакой эпидемии. Просто одно из чудачеств Игоря Матвеича.
– Поясните.
– Он боялся микробов…
– Вы полагаете, эта боязнь у него проявлялась только в поездках или же была и дома?
– Дома тоже.
– Откуда вы знаете? Приходилось бывать у него?
– Нет. Никогда. Но он мне как-то излагал свою теорию насчёт микробов. Он и ключи держал в полиэтиленовом пакете.
– И ручку всегда оборачивал марлей?
– Да. Привозил с собой стакан, ложки, вилки – всё.
– Почему он, по-вашему, так поступал?
– Думаю, болел, ипохондрия, так, что ли, называется… Хотя поговаривали и что он боится смерти. То есть не только микробов, но и убийц. Но это, конечно, чушь собачья. Говорили также, что у него много врагов. Говорили, Игорь Матвеич был въедливый, дотошный ревизор. Требовательный и знавший все их хитрости. Вот те, у кого он обнаружил недостачу, и… Понимаете… Суд… Тюрьма… На казённые харчи кому охота, попросту выражаясь.
