– Я уже подумывала заменить ее, – пробормотала Неда. – Но это не так просто. До сих пор такого не случалось, все мы с ними с самого начала. Как можно объяснить детям появление нового человека? Откуда он взялся, если по нашей версии людей, кроме нас, вообще нет?
– А мы – люди? – спросил Дрим.
Пропустив его вопрос, Неда устало продолжила:
– А Руледа… Наверное, у нее просто кончилось терпение. Ты же сам знаешь, чего это стоит: постоянно держать себя под контролем, следить буквально за каждым своим словом! Чтобы даже не намекнуть им на то, о чем знать не положено. Она не рассчитала свои силы. Молодость проходит… В студенчестве мы все были энтузиастами. Кучка идеалистов, ненавидящих телевидение и мечтающих о единении с природой. Двенадцать лет единения – это ведь немало, а?
– Ей недолго осталось мучиться, – тускло отозвался Дрим. – По общечеловеческим нормам любому из них уже далеко за семьдесят.
«Семьдесят – чего? – попыталась угадать Мира. – Не килограмм же… А ростом мы все намного больше семидесяти сантиметров. Я уже почти метр шестьдесят! Не совсем еще, но…»
– Пойду я, пожалуй, – сказала Неда. – Уже совсем поздно. Что случилось с тобой сегодня?
Дрим откликнулся не сразу:
– Да в общем-то и ничего… Я увидел во сне море.
«Что такое – море?» – замерла Мира.
– Оно было до того синим, что просто дух захватывало. А у берега совсем зеленым. Живым.
От восторга у нее быстро и сладко заколотилось в груди: «Так это… Море! Вот как называется эта вода… И ему она тоже снилась! Вот это да…»
– Я проснулся и подумал, что никто из них этого не увидит.
– Ты подумал о Мире…
– Когда произносишь в этом падеже, не поймешь, о чем идет речь – о девочке или о том, где мы жили…
«Я тоже хочу туда, – волнуясь все больше, сказала себе Мира. – Почему мне нельзя туда? А когда вырастем, то уже будет можно? Почему же тогда воспитатели здесь?»
– Нам остается только смириться, Дрим.
– Но я не могу с этим смириться! – чуть ли не по слогам прокричал он. – Это… неестественно, понимаешь? Это противоречит всему устройству мира!
Неда печально подтвердила:
– Так и есть. Только что теперь сделаешь?
– Что-то можно… – сказал Дрим почти умоляюще.
– Уже нет… Поздно. Остались считанные недели.
– Только до окончания нашего контракта! Но там указано, что это лишь, если… если это случится со всеми…
До Миры долетел чей-то вздох, наверное, Неды, потому что она заговорила:
– Ты же знаешь, с определенного возраста… процесс идет все быстрее.
– Но почему недели? Разве что-то меняется? Я не заметил. Хотя бы месяцы!
– Это в лучшем случае. Но ведь не всем суждено быть долгожителями.
Больше не слушая их, девочка тоскливо повторила про себя: «Я хочу туда. Там – море…»
Она пропустила, когда Неда успела проститься, и услышала только, как открылась дверь. Чудом не вскрикнув и не бросившись наутек, Мира бесшумно попятилась и укрылась за углом дома. Страдающие бессонницей кузнечики от нечего делать заглушали ее дыхание, хотя вряд ли Неда стала бы прислушиваться. На крыльце она потянулась и громко, с облегчением вздохнула.
– Хорошо! – сказала Неда с непонятным девочке вызовом. – Сколько трагедий происходит на Земле – Боже мой! А такие вот ночи все еще случаются. И разноцветные закаты. И пузыри от дождя. И радуга. И первый снег.
– Это не доказывает, что мы вправе поганить этот мир еще больше, раз он так стойко держится.
Мире показалось, что голос Дрима прозвучал в темноте, как молния. Если бы, конечно, она могла звучать… С раскатом грома это не имело бы ничего общего.
