Ульяновы и Ленины. Тайны родословной вождя - страница 17

В это же время М.С. Шагинян писала мне: «Я все-таки надеюсь, что мозги у людей прочистятся и они перестанут дела и вредные глупости! Придет время, – и Ваша статья будет напечатана»^>25. Мариэтта Сергеевна оказалась права. Через 25 лет и пять месяцев в серьезно переделанном виде моя статья увидела свет. А в далеком 1965 г. Шагинян мужественно в одиночку продолжала борьбу. «Вы спрашиваете, когда переиздадут «Семью Ульяновых»? – писала она. – Мне запретили упомянуть в новом издании о новых данных, открытых в архиве о генеалогии матери Ленина, а я запретила печатать «Семью Ульяновых» без этих данных. «Роман-газета» вынуждена была в силу моего отказа выпустить «Первую Всероссийскую» (вторую часть трилогии) без «Семьи Ульяновых». Больше я ничего не смогла сделать, и мне тошно от такого непонятного для меня запрета. Это не только отвратительно – но и политически глупо»^>26.

И все же Шагинян смогла пробить брешь в умолчании о происхождении А.Д. Бланка, применив эзопов язык, – не сразу, а в два захода. В 1967 г. Приволжское книжное издательство в Саратове выпустило в свет «Семью Ульяновых». Писательница внесла в третью главу «Воспоминания одного детства» небольшую поправку. Вот она: «Александр Дмитриевич Бланк был родом из Староконстантинова Волынской губернии. Окончив в Житомире поветовое училище, он приехал с братом в Петербург»^>27. Проходит еще два года, и Мариэтта Сергеевна наносит решающий удар. В вышедшем в Москве в издательстве «Художественная литература» романе-хронике в двух частях «Семья Ульяновых» она вставляет еще одно слово, и текст теперь выглядит следующим образом: «… Александр Дмитриевич Бланк был родом из местечка Староконстантинова Волынской губернии»^>28. Как эту вставку пропустила цензура (а может, и ИМЛ при ЦК КПСС), не представляю. Не исключаю, что Шагинян объяснила появление этого слова тем, что «местечко» по-украински – селение. Но для большинства читателей, не знающих украинского языка, «местечко» означало прежде всего еврейское селение (существует даже выражение «местечковый еврей»). В сочетании с фамилией Бланк это давало определенный намек на национальность.

Что же касается текста «Семьи Ульяновых», он с этого издания становится каноническим.

Как я уже говорил, моя статья, опубликованная в «Литераторе», была вскоре перепечатана во многих изданиях. Но первым ее перепечатал в качестве приложения к своей уже упоминавшейся книге профессор Г.М. Дейч, ныне живущий в США.

Выехав из СССР, он захватил с собой копии выявленных им документов о братьях Бланках. Как рассказывал мне Дейч при встрече, он долго размышлял, стоит ли публиковать эти» документы. Его останавливало опасение, что это может вызвать в нашей стране волну антисемитизма. Когда в декабре 1991 г. ему прислали номер «Литератора» с моей статьей, то он решил, что время для публикации настало. Ценные материалы, собранные Г.М. Дейчем, дополняют и развивают мою статью, дают направление для новых поисков.

Следующим, кто осветил вопрос о еврейских предках В.И., стал бывший заместитель начальника отдела комплектования, экспертизы и учета архивных фондов Главного архивного управления заслуженный работник культуры В.В.Цаплин, уже известный читателю – это он осуществлял изъятие документов о семье Бланков в Житомирском архиве. Теперь он решил ввести эти материалы в научный оборот