Место для сбора материалов здесь прекрасное. Можно заметить все – пьянеют ли вампиры, краснеют ли от смущения, бывают ли у них драки по пьяни, как они танцуют, ведут себя с девушками и вообще как проводят свой досуг, тратят мгновения нескончаемой жизни. Еле успевая записывать, я так увлеклась своим занятием, что не заметила даже, как, склонившись над моим плечом, кто-то, хихикая, читает мою писанину. Грозно закрыв написанное рукой, я повернулась, со стойким желанием дать в морду нарушителю спокойствия, но увидела веселую Лукрецию:
– Не стоит больше так делать, – предупредила я, подвигаясь.
– Ты была так увлечена своим занятием, что не хотелось тебя отвлекать, – заверила она, устраиваясь рядом со мной на лавке, – зрение не испортишь?
– Я пользуюсь ночным, – без задней мысли, выдала я и тут же прикусила язык. Хорошо, что Лукреция приняла это за шутку и мелодично рассмеялась, – смотрю, Сью популярное место.
– Конечно! Думаешь легко работать вампиром? Нужно когда-то и отдыхать, – гоготнула она, – Это один из немногих баров, в которых крутят хорошую музыку и можно встретить много симпатичных парней. Говорят, одной сегодня особенно повезло, ее позвал на танец сам…
– Лукреция, идем, нас уже ждут, – крикнул кто-то из толпы веселым голосом, а на заднем фоне раздался раскат смеха.
– Ладно, прости, зовут. Не отвлекайся.
– Угу, – буркнула я, занятая усердным крапением над курсовой, – постой, с самим кем? – но спохватилась я запоздало – Лукреция уже ушла.
Посчитав, что нет смысла ее догонять, чтобы расспросить о местных сплетнях, я, отпив из принесенного бокала, продолжала записывать наблюдения.
Через три часа у меня закончилась бумага, которую я брала для всей курсовой. Кажется, я раньше времени выхожу на диссертацию магистра! А ведь это еще только самое начало, точнее, середина – начало будет завтра. Если доживу. Судя по тому, как на меня косится престарелый вампир из-за другого столика, либо я вовсе не встречу рассвет, либо оставшуюся жизнь буду от него прятаться.
Несмотря на глубокую ночь, народу в клубе меньше не становилось. И как только им сил хватает бесперебойно танцевать часы напролет? Посчитав, что в четыре часа пора бы и спать ложиться, я собрала вещи и, махнув рукой Лукреции, задорно танцующей в компании трех вампиров, усталая поплелась домой. Точнее понеслась, потому, как престарелый ухажер поплелся следом, искренне полагая, что я нахожусь в полном неведении относительно его слежки за мной.
Заходя домой, я с порога услышала грозные упреки феи, которая возмущалась, что ее не взяли с собой:
– Прости, родная, ты еще не доросла, – не раздеваясь и не снимая сумки, я упала лицом вниз на кровать.
– Это я не доросла? Да я, между прочим, старше тебя буду! – возмутилась она.
– Ну дык раз такая взрослая, чего сама не пришла. Аличка, радость моя, дай вздремнуть часок-другой, а? Сжалься над ребенком.
– Она, значит, шляется где-то ночь напролет по упыриному логову, а я здесь сижу, места себе не нахожу! И как это понимать? Укуси тебя кто? Утащи кто в свое логово? Что бы ты тогда делала? Чтобы я тогда сказала наставнику и директору школы, обо мне ты подумала? А если банда бы тебя пырнула ножичком в темном переулке…
– Хр-р…
– Что? Да ты еще и уснуть посмела! Просыпайся, хамка! Я еще не все сказала!
Говорила фея долго, с чувством, с толком, с расстановкой, усердно жестикулируя и махая крыльями. А когда ее лексический запас иссяк, то с чувством выполненного долга, она легла на маленькую подушечку, являющуюся ее персональным ложе и присоединилась к спящим мира сего.
