«Ну, что ты делаешь, хозяин? Кто сразу все деньги показывает? Женщину в искушение вводишь. Она сейчас задаток удвоит или утроит от того, что просить собиралась. А завтра по утру стрихнинчику в самовар насыплет, и все деньги ей достанутся. Соображать иногда надо».
«Поздно спохватилось, – огрызнулся Серега, – раньше подсказывай!».
Вытянул из пачки две пятисотки:
– Столько хватит?
Тетя Зоя засомневалась:
– Вдруг, больше понадобится?
– Скажете, порешаем, – убрал пачку Попов.
День прошел в напряженном ожидании для Попова и деятельном труде для андроида. Леха сгонял в магазин, приготовил обед, натопил баню и поработал в спарринге с хозяином. Пока Серега парился в бане, а потом пил чай на веранде, андроид приступил к дровам. Пилил, колол и складывал в поленницы. За этим занятием его и застала хозяйка дома:
– Ох, ты, господи! Да как вы такую гору дров одолели?
– Леша у нас работящий, – похвалил андроида Попов, – как дела, тетя Зоя?
– Нашелся твой танк. Точно, так мужики и рассказали – торсионы сломаны, побитый весь. Где вас угораздило?
– Да, было дело, – уклонился от ответа Серега.
– Понятно. То-то его сдавать даже не стали. Бумага с ним пришла – принять, как есть. Так что, откатили его в самый дальний угол, где такие же разбитые стоят. Завтра не моя смена, но я поменялась. В восемь тридцать вы уже около проходной стоите. Вот два комбинезона летних. Сверху свои куртки накинете. Как основная масса работяг в двери повалит, вы вместе с ней и зайдете. На вертушке буду я стоять, так что проблем не будет. Внутрь попадете, идите в самый дальний угол танковой свалки, там машины в три яруса наставлены, не перепутаете. Вашу ласточку сверху завалить еще не успели, так что внутрь пролезете. Днем по территории в комбинезонах можете бродить свободно, никто внимания не обратит. Но обратно – только со сменой, я вас выпущу.
– Спасибо, тетя Зоя!
– Спасибо на хлеб не намажешь. Давай о цене договоримся.
В отличие от квартплаты, свои услуги тетя Зоя оценила высоко.
«Да за такую сумму пару золотых колец можно купить! – возмутился боевой артефакт, – Говорило, тебе, хозяин, нельзя деньги показывать! Хотя, мы столько приобретем… можно и заплатить».
В девять часов утра Попов вновь увидел свой танк. Машина сиротливо притулилась у самого забора в окружении столь же разбитых собратьев. У Сереги даже слеза навернулась, настолько несчастным выглядел танк: изувеченный, ободранный, весь в потеках ржавчины, с поникшей вниз пушкой.
«Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу, – издевательски продекламировало кольцо, – чего застыл, хозяин? Груда железа, она и есть – груда железа, о чем тут жалеть?»
«Тебе не понять, – огрызнулся Попов, – а у меня слишком много с этим железом связано. Я в нем два раза чуть не погиб».
«Чуть – не считается, – хмыкнуло кольцо, – и вообще, мы тут до вечера медитировать будем? Эльфийка внутри, доставать надо!»
Серега махнул рукой:
«Нет в тебе ни души, ни романтики. Один голый расчет».
Кольцо не обиделось:
«Благодаря моим расчетам, у тебя есть время и возможность романтике предаваться. Давай, дело сделаем, а потом можешь орошать слезами до самого вечера никому не нужное железо».
Попов молча полез на танк, стараясь не ободраться об острые края разорванных наружных баков и ящиков. Забрался на башню и разочарованно сплюнул:
«Так и знал – люки закрыты. Про ключ-то не подумали».
