Used brain - страница 5

– Как Вы считаете: чего я смогу добиться после операции?

– Сказать трудно. Донор был хорош в точных науках, обладал живым умом. Боюсь представить, какое сверхсущество получится, если наложить его знания на Ваши.

– Никогда не хотели провернуть такое с собой?

Кирилл Аркадьевич на секунду остановился, но быстро продолжил.

– Думал об этом, но не доверил бы никому подобное. Не хочу себя расхваливать, однако опыта в таких операциях у меня побольше, чем у всех, кого я знаю.

– А как Вы вышли на донора? Или он сам Вас нашёл?

– Скажем так: он мой старый знакомый. В момент отчаяния обратился ко мне.

– Так Вы исполнитель желаний, джинн. Удачно совпало, что я обратился с подходящей просьбой.

– Это правда. Я хотел ему помочь, но сам не предлагал никому такие услуги. А Вы действительно вовремя пришли ко мне.

Когда операция закончилась, Глеба Геннадьевича перевели в специализированную палату, где круглосуточно отслеживали его показатели. Несколько раз в день к нему заходил сам гендиректор, фиксируя малейшие изменения.

– Ощущаете что-нибудь необычное? ‒ спросил он в очередной раз.

– Знаете, ‒ ответил пациент, не задумываясь, ‒ дико хочется клубники, хотя раньше я был к ней равнодушен.

Гендиректор усмехнулся.

– Трансформация личности началась, как и ожидалось. Завтра мы отпустим Вас домой, но потребуются регулярные отчёты обо всех изменениях.

Вернувшись к привычной жизни, Глеб Геннадьевич первое время не замечал радикальных перемен, если не считать внезапной любви к клубничному варенью. На работе при виде Леночки его по-прежнему настигали воспоминания о неудаче, но теперь девушка смотрела на него иначе. Однажды она сама задержалась в его кабинете, а к вечеру они уже целовались среди разбросанных документов, срывая друг с друга одежду и обещая незабываемое продолжение. «Разве этого я добивался? – вдруг пронзила его мысль. – Я хотел забыть её, а не…» Он резко отстранился от девушки и заглянул в глаза.

– Давай не будем делать глупостей, – прошептал мужчина.

Леночка на мгновение застыла с бесстрастным лицом, но тут же скривила губы в обиженной гримасе.

– Я Вам не нравлюсь, Глеб Геннадьевич?

– Нравишься, но так нельзя.

– Почему? Разве люди не заводят романы на работе?

Глеб Геннадьевич всмотрелся в сотрудницу. Что-то в её поведении казалось неправильным, неестественным. Мужчина отошёл на шаг назад и покачал головой.

– Это ошибка, ‒ твёрдо сказал он.

– То есть не было ошибкой, когда Вы вызвали меня к себе домой и хотели мною воспользоваться? – её слова ударили, как пощёчина.

Мужчина отвернулся к окну, не в силах выдержать взгляд девушки.

– Я кретин. Прости, если сможешь.

– Что же изменилось? – прошипела она.

– Не спрашивай. Оставим всё на уровне рабочих отношений, – отрезал Глеб Геннадьевич.

Девушка еще пару секунд стояла, а затем, поправив и без того безупречную причёску, направилась к выходу из кабинета. Стук её каблуков отдавался в голове мужчины болезненными ощущениями. Когда дверь за Леночкой закрылась, Глеб Геннадьевич поднял глаза к небу и тяжело вздохнул.

– Старый дурак. Сам не понимаешь, чего хочешь, – процедил он сквозь зубы. Несмотря на неопределённость, мужчина был рад, что в конце концов завоевание Леночки не стало для него идеей фикс. Глеб Геннадьевич посчитал это добрым знаком и началом своей эволюции.

Ещё одним шагом к эволюции стало понимание английского языка. Никогда ранее Глеб Геннадьевич его не изучал, а сейчас, видя иностранные фразы, больше не использовал переводчик, а читал, как на родном. Обрадовавшись такому приятному изменению, он решил сообщить о нём Кириллу Аркадьевичу.