Её поспешили заверить, что ничуть.
- …для нашего дорогого хозяина, который заслуживает самого лучшего.
Ричард посмотрел на потолок.
На стену.
На полотно, которое завесили шелковой тканью, чтобы не портить дамам, с местным творчеством незнакомым, аппетит. А теперь ткань взяла и тихонько съехала. С правого угла. К счастью, никто из девиц, увлеченно обсуждавших грядущий вечер и особенности музыкальных инструментов, на эту мелочь внимания не обратил.
- …и я вам говорю…
- А я играть не умею, - произнесла демоница печально.
- Счастье-то какое, - сказал Ксандр.
И даже, кажется, без издевки.
А полотно еще немного опустилось, намекая, что обед несколько затянулся. И надо бы завершать. Только Ричард успел подумать, как шелковое покрывало шевельнулось, а после и вовсе съехало, обнажая бессмертное творение безумного мастера.
Тихо икнула Летиция Ладхемская.
Заворчала островитянка.
Покачнулся хрупкий цветок степей. Ариция же, привстав, осведомилась:
- Какая на удивление подробная работа! Просто чудо! Значит, вот он каким был… если, конечно, был.
Тихий стон Ксандра слышал, кажется, лишь Ричард.
Икнула Летиция, прикрыв глаза, потом взмахнула руками:
- Ах, мне дурно…
- Это от того, что едитя мало, - заметила рябая девица, разглядывая стену с превеликим интересом. – Оттого и случается… всякое.
Она облизала ложку.
- Даме благородной следует проявлять умеренность, - заявила пухлая женщина, которая сидела рядом с ладхемскими принцессами. И с решительным видом отодвинула третье пирожное, правда, проводив его печальным взглядом. – Ибо потакать телесным слабостям значит развращать душу. Мир полон искушений. И только человек, готовый преступить через страсти земные, познает…
- Вот, значит, как это было, - Светозарный поднялся. А с ним и островитянка, и человек в мятом камзоле, который выделялся средь свиты какой-то слишком уж бросающейся в глаза неказистостью.
- Боюсь, точно сказать, как это было, невозможно, - вынужден был признать Ричард. – Это… создали много позже.
- Ужас ужасный, - Летиция ладхемская старательно обмахивалась веером. – И аппетит портит.
- Зато умеренность проявлять легче, - не согласилась рябая девица, вытирая пальцы о платье. – Вот глянешь и сразу осознаешь, что надо скромнее быть. А то же ж… восстанет.
- В нашей библиотеке, - заговорил человечек в мятом камзоле, этот камзол одергивая. Он подошел почти вплотную к барельефу. – Сохранились лишь некоторые упоминания. Да и то достоверность их весьма… сомнительна. Знаю, что весьма многие ученые мужи склоняются к тому, чтобы признать падение Империи следствием великих природных бедствий. А демоны… в демонов, уж извините, мало кто верит.
И почему-то поглядел на демоницу.
И так поглядел, что Ричарду донельзя захотелось отвесить наглецу затрещину. Желание было острым и совершенно неподобающим.
Но чего он смотрит?
И так… внимательно? И главное, с интересом, причем не только научным. А… в общем, желание росло.
4. Глава 4. О вере в сверхъестественное и прихотях памяти человеческой
Глава 4. О вере в сверхъестественное и прихотях памяти человеческой
«В гостиницу «Белый лебедь» требуется ввиду начала сезона разная прислуга, в особенности горничные. Прислуга безусловно должна быть опрятная и трезвая»
«Ладхемские новости», раздел «Объявления»
- Совсем не верят? – уточнила рябая виросска, старательно пережевывая кусок ветчины. На вилке перед носом её висел еще один, а взгляд девицы был устремлен вовсе не на Ричарда, потенциального супруга, но на тарелку, где оставалась еще ветчина.
