Бородач еще раз внимательно посмотрел на Варко. Под его взглядом стало как-то немного неуютно или скорее стыдно, будто насквозь он видел его со всеми страхами и слабостями. Посопев, бородач сказал:
– Ладно, парень. Если чего по железу нужно будет, – цепи там сбить, струмент сковать, – обращайся. Эрреро все знают, скажут, где найти. На, держи. – И он ушел, унося с собой птицу и оставив в руке Варко тяжелый кругляш старого серебра.
Варко возвращался в хозяйский дом, судорожно сжимая баснословный для себя заработок. Внутри вместо радости крутилось одно беспокойство: то ли в кубышку на выкуп бросить, то ли купить чего да продать, чтобы навар получить, или вообще взять ту красную рубаху да сапоги в одной лавке, мимо которой всегда мимо бегал, да заглядывался. Хотелось всё и сразу. Из-за нехватки знаний голова пухла только еще больше, но упорно продолжала крутить мысли по кругу: «А вот если рыбы прямо с причала взять, а потом на базаре продать, это ж медяков двадцать сверху? Это ж можно прям ух как быстро на волю накопить! Или муки купить и калачей напечь – этак тоже можно». Тут же лезло, где взять на это время, становилось страшно от мысли о хозяине и его гневе, давила жалость потратить так много на одну вещь, когда можно взять несколько попроще. Все это скручивало душу в один тугой клубок.
Вот так вот в раздумьях он и не заметил, как дорогу заступила пара теней. Опомнился, только когда жёсткий тычок в лицо вернул к реальности. Обернулся: назад бежать было некуда – там стояли еще двое, ухмылялись.
– Че-е та-ако-ой тре-ево-ожный? – растягивая слова спросил один, по всем статьям тянущий на главаря набежавшей на Варко стаи подростков. – Ника-ак де-енег у хозя-яина стя-янул?
Варко тут же простодушно выдал себя:
– Это мои! Я по-честному!
Стая подростков залилась глумливым хохотом. Главарь тоже посмеялся за компанию, но тут же помертвел лицом и жёстко выдал:
– Давай, что у тебя там. А то недосуг нам, резать будем. – И достал из-под лохмотьев неприятного вида нож.
Отдать? Денег было жалко так, что ладони стиснули монеты до боли. Большего, правда, Варко не осилил. Ножа он почему-то не испугался, но и сопротивляться, когда ему разжимали пальцы, не мог. Он как будто наблюдал это слегка со стороны, застыв внутри, оцепенев душою, словно никак не справляясь сообразить, что же можно сделать. Он не боялся драться, нет, но были это все-таки оковы страха. Страха даже не физической боли, а какого-то действия. Словно существо его жило в другом мире, где такого просто нет. Встретило – и растерялось, не зная, как быть.
Потом, когда он уже продолжил путь к хозяйскому дому, в его голове вставали различные варианты развития событий, – от яростного сопротивления до ловкого бегства, – и билось отчаяние от невозможности вернуть все назад, чтобы пойти другим путем, припрятать деньги в башмак… да что там! Все что угодно можно было сделать, кабы время могло обратиться вспять. Варко хотелось выть, орать и плакать. Больше всего он злился на себя, что все у него не так.
* * *
Огонек свечи временами дрожал от невидимых токов воздуха внутри башни. Приходилось постоянно прикрывать его ладонью, чтобы не остаться опять в кромешной темноте. Варко уже зряче, но все так же осторожно спускался по лестнице, заново осматривая окружающее. Завидя место, где ступени заканчивались у арки прохода, он остановился. Помня о сказанном Альмой, Варко прилепил свечу на каменную поверхность под ногами, чтобы её прямым светом не тревожить… того, кто бы там ни был внизу. В то же время этого вполне хватило, чтобы мрак в подземелье немного рассеялся. Было очень интересно и не страшно, как и в прошлый раз, а щекотка возможной опасности убежала совсем на край ощущений.
