– Это открытые струны. Будешь учить. На обратной стороне описание отдельных частей инструмента. Держи. Урок окончен. Повторяй песню.
Я собирал свои пожитки.
– До свидания, Александр Палыч, – он съязвил.
– До свидания, Иосиф Серафимович, – бросил я и направился к двери.
Серенада лилась мне, прощаясь со мной.
Дома я поспал, наспех поел и принялся за казавшуюся мне издевкой композицию. Слава богу, что я запомнил примерное место, куда ставить левую руку. Смычок колесил направо и налево, издавая скрежет.
У Кеши был слух, это мне не повезло. Я знал наверняка, что не попадаю, и не представлял, как же попадают по грифу без ладов. На гитаре в школьные годы все было гораздо проще.
В комнату зашла мать с бокалом в руке.
– Саша, это ты играешь? Я чуть не подавилась. Играй по нотам, – она икнула.
– Стараюсь, мам, – я посмотрел на нее сожалеющим взглядом.
– Ну-ка сыграй мне что умеешь.
Я с гордостью завел свою новую руладу. Ре, ре, ля, ля, си, си, ля. Мать меня остановила.
– Кем ты надеешься стать? – Она заплеталась. – Нет никакого шанса, что ты будешь лучше, чем твой мертвый братец. Хочешь играть моим внучкам? Да они получат травму, если у них будет такой отец! – Мать посмеялась, затем снова насупилась. – Саша, ты хочешь быть лучшим? Тебе придется забыть про еду и сон. Буду честной – я не вижу тебя на сцене. И вообще, уже пора спать.
– Мам, – я встрепенулся, – я уверен, мы найдем Кешу, и я еще с ним посоревнуюсь.
– Ложишься? – ее тон слегка повысился.
– Ложусь.
Я положил футляр на комод у кровати. Пока засыпал, вспомнил про лист с открытыми струнами и достал его. Пустые кружки на полосках. Соль, ре, ля, ми. Пока я смотрел на эти четыре пометки, думал, насколько тяжелым будет мой путь.
-
Мне приснилось, что я уже неплохо играю. В конце произошло что-то еще, но я не запомнил.
В шкафу мне попалась нотная тетрадь Кеши. Я решил посмотреть ее, когда приду домой.
Я выучил открытые струны, пока ел завтрак. Оделся и пошел на очередной урок.
Иосиф опаздывал, поэтому я начал читать книгу, которую всегда ношу с собой. Я подпрыгнул, когда он заявился. Он забежал в гардероб, записался в неведомую книжку и вышел ко мне.
– Здравствуй, Камнев. Пойдем.
Мне пришлось мчать за ним. Мы оказались у закрытой двери, которую он отпер ключом.
– Александр, – он был навеселе, – вы знаете, как они зовутся?
Я понял его и выпалил подряд четыре ноты.
– Верно. Сегодняшняя тема – первая позиция. Ты догадываешься, что это значит?
– Первая позиция? – Я надеялся угадать. – Иосиф Серафимович, вы сейчас о политике?
Знакомое гоготание вновь ранило мои уши.
– Лопну со смеху! Камнев, доставай уже, – он хлопнул по моему футляру. – Сейчас разберемся.
На этом уроке я узнал, что позиции – это когда левая рука находится на разных местах грифа. Иосиф дал мне ноты первой и сказал, что она самая простая, затем показал, сыграв.
Прошло минут двадцать, пока я терся с интонацией, которая мне не давалась, и ангел снова посетил меня, когда время стало казаться мне вечностью. Она играла что-то яркое и быстрое несколько раз, несколько, потому что Иосиф поправлял ее. Я послушал немного и настало время мне уходить.
Она бросила на меня быстрый взгляд и схватилась за бок.
– Ой, Иосиф Серафимович, у меня что-то печень сдает! Я могу уйти пораньше?
– Издеваешься? Мы только начали. – Учитель глянул на часы. – Ладно, тарантеллу дома сможешь выучить. Без меня справишься?
