– Постараюсь! – Она посмеялась и начала складываться в футляр.
Я решил сесть в предбаннике школы и почитать лист с первой позицией. Не заметил, как начал рассуждать вслух.
– На первой струне есть нота под названием до, на третьей тоже есть нота до. Эта нота уходит в другую октаву, октава – две ноты через восемь, и, так как их всего семь, они повторяются.
Вдруг я услышал звонкий голос.
– Ну конечно! В музыке все логично. Это целая гармония!
Я поднял глаза. Ангел пришел ко мне.
– Здравствуйте! – Она звучала подобно колокольчику. – Вы со мной учитесь. Как вас зовут?
Я застопорился, прежде чем назвать свое имя.
– Привет. Александр.
– А отчество?
– Зачем? И зачем на "вы"?
– Ну вы же старше меня, – она улыбалась.
Я неловко поерзал на скамейке и посмотрел на нее.
– Александр Павлович.
– Очень приятно, Александр Павлович! – Она протянула свободную от футляра руку. Я в ответ дал руку, которая не держала листок. – Я Саша.
– Очень приятно, Саша. Мы с тобой почти одинаковые, да? Только… Сколько лет ты играешь? – Я был готов к удару.
– Лет девять.
Удар пришелся смачно.
– Понятно, – я не подал виду.
– Студенты консерватории, быстро по домам! – раздалось рядом с нами. – У кого-то там печень болела!
– Бежим, Иосиф Серафимович! – Саша разлилась звоном и схватила свою куртку и сапожки.
Я последовал ее примеру.
На улице свежо. Слегка прохладно, но пальто меня спасает.
Я услышал спешащие шаги, затем голос.
– Александр Павлович! – Саша бежала за мной. Я едва не перешел дорогу без нее.
– Что такое, Саш? – Я обернулся.
– Хотите, я вас угощу? Я знаю ларек с булочками неподалеку.
Я бы себя не простил.
– Ну конечно, пойдем. А у тебя живот не болит?
– А кто вам сказал, что все в этой жизни честно?
Я довольно улыбнулся.
Мы пересекли пару дорог и подошли к киоску. Саша расплатилась и протянула мне горячую булку. Мы начали жевать; такой постной гадости я не ел еще никогда, но выкидывать ее себе бы не позволил.
– Александр Павлович, идем за мной! Здесь полянка рядом, я хочу вам кое-что показать.
Саша повела меня через кусты к пожелтевшей нетронутой травке. Первый снег на ней местами растаял, и я рисковал замарать пальто, если бы упал.
Саша пригласила меня прилечь. С отсутствием выбора и осторожностью я опустился на землю.
– Видите облака на небе? – свободной рукой она указала вверх.
– Сейчас будем гадать, на что они похожи?
– Вовсе нет! Видите, – она повернулась лицом ко мне, не опуская руки, – здесь два больших облака, и одно маленькое. Как вы думаете, кто из них мы?
Я искал слова.
– Ну ты, Саша, выдумщица. Я даже не знаю.
– Попробуйте разобраться! Вы старше и мудрее меня.
Еще бы, мудрее.
– Мне кажется, ты опытнее меня в музыке, поэтому ты – большое облако. А я – маленькая тучка, волочу ноги вслед за тобой.
Она показала зубы в улыбке.
– Вовсе нет! Мы с вами – два больших облака рядом. Александр Павлович, я хочу дать вам знать: Иосиф Серафимович любит поругать и редко хвалит. Так вот, – она положила руку мне на плечо и уверенно заглянула мне в глаза, – я хочу дать вам знать и о том, что, даже если он будет недооценивать ваш потенциал, который у вас есть, вы должны помнить, что вы можете все, что захотите. Нас ждут прекрасные года учебы и сияющее место на сцене. Все, что вам для этого нужно – заниматься, но самое главное – верить. Без веры нет жизни.
Слезинки выступили у меня на глазах. Я не понимал, почему она решила поделиться этими словами со мной сейчас, ведь мы даже не знаем друг друга. Что я знаю о ней? Ее зовут как меня и она заинтересована тем же инструментом. В тот момент меня будто озарило сверху.
