В ЧЁРНОМ КВАДРАТЕ - страница 6

Это – итог, вернее, один из итогов двухсотлетнего на тот момент просвещения Европы. О том, что произошло в последующие несколько десятилетий, нам ещё предстоит написать. А пока попытаемся понять, какие причины привели к такому результату и в какой мере он был предопределён.

Сам Хосе Ортега-и-Гассет приводит некоторые из них. Прежде всего он выделяет специализацию. Именно она породила тип мышления, присущий человеку-массе и являющийся его базовой характеристикой. Накопленный к началу XIX века объём научных знаний сделал специализацию рядовых служителей науки неизбежной. Одновременно выяснилось, что достаточная концентрация и сужение спектра исследований позволяют достичь локального успеха самому заурядному человеку. Узкий специалист теряет из вида не только представителей других наук, но даже о смежных работах может иметь лишь смутное представление, сохраняя при этом свою профессиональную репутацию незапятнанной.

Понятие «профессионал», вознесённое в XX веке на пьедестал и сохраняющее это положение доныне, не столь безупречно, как всем кажется.

Важнейшие качества профессионала – максимально быстрое реагирование на вызов при минимальном количестве ошибок – имеют следствием рефлекторность реакции и уверенность в собственных силах. Первая приобретается в результате длительной тренировки и плохо сочетается с размышлениями; вторая становится основой самоуважения, при котором любая ошибка в сфере профессиональной компетенции воспринимается предельно болезненно. Считается, что профессионализм начинается тогда, когда завершается ученичество: ученик не может быть профессионалом, и наоборот. Такое самоощущение действует на систему представлений человека, как гончарная печь – на глиняное изделие: она утрачивает пластичность и каменеет. Человек теряет склонность к рефлексии и признанию собственных ошибок, становится самоуверен и глух к чужому мнению. Чем быстрее такой человек реагирует на ситуацию, чем реже совершает ошибки, чем выше его профессионализм, тем менее он способен меняться.

Хосе Ортега-и-Гассет писал, что, ослеплённый профессиональным успехом, заурядный человек с необычайной уверенностью и самомнением берётся судить о любых предметах и понятиях, находящихся вне пределов его компетенции. Но профессионализм не гарантирует адекватности оценок даже в этих пределах. Речь идёт не только об ошибках, неизбежных для любого человека, но о своеобразной зашоренности, возникающей вследствие профессиональной деформации.

Очевидно, что вкусы музыкантов симфонического оркестра существенно разнятся, и, исполняя очередное произведение, одни из них любят его больше, другие меньше, а третьи не любят совсем.

Это не означает, что нелюбимое произведение сыграно этими исполнителями плохо. Музыканты в оркестре – лишь инструмент для воплощения чужого замысла и попадают в определённый коллектив, только убедив его руководителя в соответствии стандартам качества. Некоторые профессии предполагают известную степень отстранённости – уместно вспомнить отношения врача и пациента или мастерство актёра, позволяющее играть отвратительных персонажей не хуже, чем вызывающих восхищение. При этом едва ли актёр в силах хорошо сыграть человека, характер и логика поступков которого ему непонятны, тогда как музыканты-профессионалы играют недоступную им музыку вполне успешно.

Люди не любят признаваться в том, что им что-то непонятно, даже если речь идёт о вещах, не имеющих отношения к сфере их интересов. Признание профессионала в непонимании чего-то, имеющего отношение к его специальности, вещь уникальная. Однако встречаются люди, ценящие правдивость и честность выше собственных амбиций и профессиональной репутации. По крайней мере трое из сессионных музыкантов, в разное время сотрудничавших с Pink Floyd, говорили: „I don’t understand their music“, что не помешало им превосходно справиться со своей работой.