В действительности всё совершенно иначе - страница 6

– Аааа….

– Согласитесь, физическая нагрузка в такой форме приятна и полезна как мужчинам, так и женщинам. Вы не находите, Сыщик? И здесь можно в удовольствие рыдать и тем, и другим!

Сыщик нахмурился:

– Вы намекаете на имитацию оргазма? Мы далеко ушли от «рыдающего дыхания» в медицинских понятиях!

– Может и не имитацию… Всякое бывает! – скромно заметил господин Советник.

– У вас у всех здесь прямо какой-то дар извращать научные достижения!

Но Тетушка Жозефин примирительно сказала:

– Мой дорогой господин Сыщик, знали бы вы, как я не люблю конфликты и противостояния! В отношениях мужчин и женщин – особенно. Поэтому хочу найти нечто общее для нас, что соединит физкультуру и рыдания. И будет для тех и других приятным и полезным. И главное – совместным!

– Звучит, как насмешка из уст женщины, которая одним махом свела на нет все труды полиции, – скептически заметил Сыщик, – По-моему, вы лицемерите.

Назревал конфликт. К счастью, господина Советника очень заинтересовали похождения повара. И он пожелал услышать продолжение этой истории, уводя внимание тетушки Жозефин на безопасное расстояние от претензий господина Сыщика:

– Может, ему просто повариху жалко было? – предположил господин Советник, – Раз по выходным поднимал ее ни свет ни заря. И плакал.

– Боюсь, Советник, у него там не только повариха бывала. По голосам слышала, что дамы разные. Причём, иногда бывали молчаливые, но он предпочитал дуэтом. А еще ночи летние были, окна открыты… Рыдания эхом по дому..!

– Вы удивительно лояльны к этому повару, госпожа Жозефин! – неодобрительно сказал господин Сыщик, – Я бы не поощрял такую нравственную распущенность.

– А с чего вы взяли, что это нравственная распущенность? Вдруг он тоже где-нибудь научную статью прочитал, что это полезно для сердечно-сосудистой системы? – возразил господин Советник.

– Неет! Мой повар не читает научную литературу. Он вообще у нас читать не умеет. Зато в церковь ходит каждое воскресенье, – хохотнула тетушка Жозефин.

Все живо представили, как рыдает по утрам любвеобильный повар, в компании дюжины поварих. А по воскресеньям они все вместе отправляются на церковную службу, в парадной одежде, с Библиями под мышкой.

По толпе собравшихся прокатились смешки.

Однако священник, услышав историю повара-прелюбодея, посещающего его службы сразу после разврата, расценил это как оскорбление. И впервые за всю церемонию сурово обратился к пастве:

– Вы хотите эротический разворот в погребальной церемонии?

Толпа заволновалась и перестала смеяться:

– Ну что вы!

– Или вы собрались меня дискредитировать? Я же не могу отвечать за каждого прелюбодея, который посещает мою службу! Ваш повар, вы за него и отвечайте!

– Да нет же, Преподобный! Просто к слову пришлось… Дело в том, что я знаток языка тела и интонаций голоса, – начала объяснять Тетушка, – Там дамы иногда всхлипывали показушно… А повар всегда с удовольствием… Анита…

Но она не успела договорить:

– Можете не продолжать! – вскричал преподобный, – Мы уже поняли, что вашей кухней заправляет мерзавец и прелюбодей! Который, к тому же, развлекает по утрам весь дом! Но причем тут мой покойный?! Это же не одно и то же лицо, я надеюсь! Если этот рассказ не относится к покойному, то зачем всех в него посвящать?! Вы забыли, где находитесь? Или мой язык тела сказал вам, будто я собрал вас здесь шутки ради?

Никто не ожидал, что такое незначительное обстоятельство, как личная жизнь одного из прихожан, вызовет в преподобном целую бурю негодования. Всем сразу стало как-то стыдно и неудобно, что этот повар вообще настолько обнаглел, что посмел переступить порог церкви.