В этот раз по-настоящему - страница 3

– Ай-Ай! – Ма стучит в окно. – Куайдянь!

«Шустрее».

Я быстро благодарю водителя и выхожу на улицу. Ну хотя бы погода хорошая: ветер утих, превратившись в мягкий, шелковистый бриз, долгожданная передышка от жары. И небо! Красивое небо, сочетание пастельно-голубых и приглушенно-розовых оттенков.

Вдыхаю. Выдыхаю.

«Все будет хорошо, – говорю я себе. – Все хорошо».

– Идем, Баба, – говорит Эмили и тащит Ба в секцию кампуса начальной школы, ее стены выкрашены в яркие цвета. Тошнотворно яркие, если хотите знать мое мнение. – Ты обязан поговорить с мисс Хлоей. Я рассказала ей, что ты поэт и что раздаешь автографы в больших-больших книжных магазинах, – она та-а-а-ак впечатлилась! Сначала она мне не поверила, но я попросила ее погуглить твое имя, и потом…

Со стороны кажется, что Эмили чувствует себя прекрасно. Потому что так и есть. Куда бы мы ни поехали, у сестренки ни разу не было проблем с адаптацией. Кажется, мы могли бы отправить ее в Антарктиду и спустя две недели найти тусующейся вместе с пингвинами.

Мы с мамой идем в противоположном направлении – туда, где находятся аудитории старших классов. В широких серых коридорах уже довольно много родителей и учеников – одни направляются внутрь, другие пробираются наружу. Как я и ожидала, глаза нескольких учеников задерживаются на моей плотной юбке и блейзере, который явно мне великоват. Прежде чем они отворачиваются, на их лицах мелькает смесь жалости и насмешки.

Я выпрямляю спину и поднимаю подбородок. Ускоряю шаг.

«Все хорошо».

Мы доходим до кабинетов старших классов слишком быстро.

Внутри шумно. Повсюду одноклассники; учителя ждут за столами начала занятий. Никто не здоровается со мной, и я отвечаю взаимностью.

Хотя занятия в школе начались почти месяц назад, я так ни с кем и не успела познакомиться. Все имена, лица и кабинеты просто слились воедино. Мы все равно выпустимся через год, ни к чему «привлекать к себе внимание», как любили говорить мои прежние учителя, и привязываться к людям, чтобы потом через несколько месяцев перестать общаться. Поскольку из-за маминой работы мы все время переезжаем, такое случается со мной постоянно: эта медленная, болезненная, чересчур предсказуемая трансформация из незнакомцев в приятелей или друзей и обратно в незнакомцев, как только очередная школа остается позади.

Я не мазохистка, чтобы проходить через это снова.

К тому же во всей моей параллели меньше тридцати учеников, и каждый из них уже явно выбрал себе компанию. Справа от меня группа девчонок визжит и обнимается так, словно с момента их последней встречи прошли годы, а не часы. Где-то поблизости другая компания что-то бурно обсуждает, переключаясь между тремя языками – английским, корейским и каким-то еще. Что ж, обычное дело для международной школы.

– Ах! А вот и вы!

Мой учитель английского и классный руководитель, мистер Ли (европеец, несмотря на фамилию), машет мне рукой, его глаза блестят за толстыми очками с громоздкой оправой. Его словно прокляли этим младенчески-круглым лицом и непослушными волосами с проседью, что в совокупности дает эффект, будто ему то ли слегка за тридцать, то ли хорошо за пятьдесят.

– Присаживайтесь, присаживайтесь, – говорит он бодро, указывая на пару стульев у своего стола. Затем переключает внимание на Ма, и его улыбка становится шире. Так смотрят на симпатичного малыша в парке. – А вы… мама Элизы, полагаю?