В городе И - страница 8

– Девушка, ну побыстрее проходите, не июль месяц же на дворе, – кто-то подтолкнул мечтательную Ларису вовнутрь кафе, зябко кутаясь в плащ не по сезону. Носы у прохожих были немного красные. Тем и спасались, что, делая выручку кафетериям, каждые полчаса бегали за чаем. Кто-то, проживая неподалёку, пару раз принёс чугунный чайник. Сердце Ларисы суетилось и на секунду, спринтерскими перебежками, она выбегала из очереди на улицу, глянуть – вдруг едет гость. Прошляпит, и до конца жизни будет жалеть. И подружкам в родном посёлке не расскажет, как выглядят те самые иностранцы. Беда.

По переменке девушки из общей уличной суеты успели сбегать кто куда: сменить свой наряд, подкрутить у подруги в гостях свои локоны, сходить в библиотеку за книжками.

За время ожидания томик стихов Сергея Есенина был осилен.

Часам к четырём мало кто знал, что долгожданный гость уже был встречен пионерами и цветами в аэропорту, там же его угостили сочными пельменями и теперь потчевали приветственными словами.

– Дорогой наш товарищ Фидель! Брат наш! – зычным голосом говорили партийные работники, не торопясь выпустить кубинского товарища на свежий сибирский воздух. Живой оркестр выдувал через медные трубы кубинские бодрые напевы, перемешивая их с бодрой коммунистической музыкой. За окнами хмурится небо, нагоняя ветер, тучи.

– Господь всемогущий, только дождя не хватало. Он же весь полёт спрашивал, – какая в Байкале рыба – на рыбалку хотел, – вспотев, перешёптывались партийные работники и едва не перекрещивались, поднимая глаза к потолку. Партия лет пятьдесят назад бога, конечно, отменила, но без него так всегда страшно не справиться с высшими силами: природой, погодой, настроением. А он помогает ведь, то старожилы Иркутска говорят.

– А что у нас оркестр одну мелодию уже пятый раз играет? – нахмурившись, спрашивал кто-то тихонько, чтобы гость ненароком не услышал

– Распоряжение дали играть кубинскую песню. Какие ноты нашли, такие и играют, – волнительно сказал другой, беспокойно глядя на гостя. А он болтал с каждым как с соседом не в газетных новостях, а наяву показывая свою говорливость.

Встреча продолжалась.

– И туда её, мужики! Туда!

В толпе на улице Карла Макса раздался возглас. Люди обернулись. Атлетичные парни в рабочих свитерах, надвинув шапку на затылок, тащили с улицы на козырёк подъезда скамейку, стулья, создавая зрительный зал.

– Дамы, прошу! – почтительный мужчина в белой рубахе раскрыл настежь окна своей конторки, приглашая в «партер» ухоженных старушек на сидячие места. Мальчишки, лузгая семечки, уселись на бордюр у дороги, рядом с ними уселись девушки в платьях – семь часов отстояли, пора и отдохнуть.

– Так я вот говорю, мы в очередь на холодильник сейчас встанем и уже в следующем получим. А Миша мне – «шкаф надо в первую голову купить, шкаф». На кой чёрт ему этот шкаф? Одна рубашка на весь год и штаны у соседа берёт по праздникам. А уже май, курица мороженная скоро за окном закукарекает. Куда я её дену? А мы её до августа оставили, – говорила одна девушка, уплетая коржик, принесённый коллегой из столовой завода.

– Да где он сейчас этот шкаф возьмёт? Вот у меня брат двоюродный у мужа кровать и двери подъезда в шкаф переделал. Ну как с музея принёс. Так то-ж, где ты сейчас возьмёшь эти двери? – отвечала ей соседка по сидячему местечку на асфальте, вытягивая из кармашка горстку кедровых орехов – весь вечер вчера из шишек с дочкой ковыряли, зять с охоты привёз. По улицам Иркутска шла какая-то отдельная жизнь, другая, которой уже не повторить. Вся она, частная, незаметная, простая жизнь высыпала на улице, превращая центр города в один сплошной базар, где, куда ни глянь, – всё знакомые, родные люди.