В городе И - страница 9

– Ой, извините, – прошёл парнишка-солдат, толкнув случайно девушку плечом. Пригляделся – ба, Полина, школа, за косички дёргал.

– Нет, вы меня путаете. Я в школу не ходила, болела после войны, – смутилась девушка, пожалев, что так сказала. Глаза солдата ведь безумно синие, смотрят в самую душу. Ещё пару секунд и толпа заберёт его, не оставив и радушной улыбки. Девушка, не теряясь, продолжила, – а, в прочем, да, я помню. Мы учились вместе, когда я уже болеть перестала.

Большая улица стала совсем большой, вытесняя народ с узенького тротуара на дорогу. Военный патруль только сожалеюще пожимал плечами. Кто бы знал, что гость для всех – второй Юрий Гагарин.

Наконец заревели мотоциклы, по тротуару пробежал мужчина в распахнутом пальто с массивным фотоаппаратом на груди, за ним ещё парочку человек бежали, на ходу настраивая свои аппараты для охоты. Ребята на дороге оживились, вскочив на ноги.

– Вон он, едет! – облетел дальние ряды смешанный шум голосов и все закричали, не сговариваясь, хором – «Ура!».

Как в кабриолете в открытой «Чайке» лидер Кубинской революции ехал по Советской улице мимо ликующей толпы.

Вспышки фотоаппаратов раздались вблизи. Скалолазы дворового розлива по-кошачьи вновь вскарабкались на заборы чьих-то домов, чтобы увидеть лучше всех – кто такой этот ваш Фидель.

Второй после Юрия Гагарина он будоражил своим появлением иркутян. Если первого космонавта сибирский человек смотрел на голубых округлых экранах у соседей в гостях, то первое лицо независимой Кубы они видели вот, прямо перед своим носом, когда можно разглядеть со всех сторон. Потрогать руками один на всех воздух – воздух, которым прямо сейчас дышит Фидель Кастро.

Картеж свернул на улицу Карла Маркса. Вверх взмыли транспаранты, шары, накрученные на проволоку бумажные гвоздики.

– Фидель! Вон он! – только и успела услышать Лариса и дальше всё в тумане. Она прижала руку к груди, разинув рот. Замерла, как уже однажды замирала, увидев в газете портрет Муслима Магомаева. Но Фидель не был Муслимом, он был в глазах Лары простым мужичком с налётом восточного принца: под два метра ростом, размах в плечах орлиный, глаза чернючие, густая чёрная борода, по-модному одета набок кепи, сибирская фуфайка, шаровары и весёлая, с хитринкой улыбка озаряет дорогу. Такого Лариса и в представлениях своих не могла увидеть, во снах. А он настоящий, – приветствует каждого, кто пришёл увидеть кубинца хотя бы краем глаза, а почувствовать всей душой. Где ты ещё можешь встретить иностранца? Тут порой годами ждёшь, как бы увидеть людей из других городов, – новосибирцев, тюменцев, хабаровчан, ростовчан, москвичей и ленинградцев, а теперь кубинец, да ещё и весь.

Студент Женя вытянул голову так, что его наклонило вперёд, как берёзку, и он почти лёг своей грудью на чью-то спину. Кто-то рядом взбирался на плечи впереди стоящего солидного мужчины, чтоб помахать приветственно его собственной шляпой перед лицом Фиделя, прикоснуться к нему.

– Это же он, он, Фидель Кастро. Ты видел? – незнакомы голос волнительно обратился к Женьке и от удивления, от сухости во рту, тот лишь смог кивнуть разок. Нет, не верит. И завтра не поверит. И даже если вслух будет повторять родителям письмами в Тулун, не поверит, что эта встреча была взаправду.

Явление гостя зажглось на полчаса, затем скрылось за дверями гостиницы «Ретро», недалеко от драматического городского театра. Вечер, май, суббота. День рабочий всё равно уже был окончен, и толпа ринулась следом за кубинцем. Час ждали, два. Десять раз в майском воздухе прозвучала песня «Куба, любовь моя!», ставшая на ближайшие два дня гимном Иркутска. В этот день усталость в город и не заходила. Время шло к семи вечера, солнце слепило глаза, а иркутяне всё ещё пели, танцевали, снова заводили знакомства – в одном ведь городе живём. Счастливцы и счастливицы рассказывали о своей удаче пожать руку Фиделю лично.