Вайя заглянула ему в глаза, и Стево покорился. Женщине, любимой и верной, в любви не откажешь, особенно когда она так просит. Вайолка никогда не просила от него того, чего не могло быть. Вот и сейчас задавать вопросы не стоит.
Желанная при свете Луны, в ночь четверга, а это день любви, получит то, что просит.
Стево и тогда, и потом казалось, что это под ним не Вайя лежит, бесстыдно и призывно раскинув ноги, возбуждая слепящей наготой бёдер, будто хочет вобрать его всего, душу пленить через тело, а другая, родившаяся в полнолуние и умершая, как только всё свершилось.
— Может, я понесу от тебя теперь? — пробормотала она, поправляя юбку и робко заглядывая Стево в глаза. — Что ты на это скажешь? Прогонишь?
— Не прогоню, — успел ответить Стево, как на поляне снова появилась Флоря, по лицу которой было видно, что всё идёт как надо.
— Давайте трапезничать, да корень вином окропим, — захлопотала она, ничем не выдавая, что смущена.
Стево тоже не испытывал стеснения, лишь пристальнее всматривался в подругу, чтобы подхватить её хрупкое тело, если обморок случится. Из лица Вайи уходила жизнь, оно посерело, глаза ввалились, или тому виной неверный свет Луны?
Тем временем Флоря торопилась, всё поглядывая на звёзды. С припасами они справились быстро и молча. Напоследок травница тяжело поднялась и, пробормотав молитву, кинула в ямку из-под выкопанной мандрагоры кусочек жжёного сахара, долила сверху вином и притоптала:
— Семя мужчины, соки женщины, сладость людская, влага дурная — всё в котёл, чтобы вышел толк.
— Вот, возьми и спрячь за пазухой у голой груди, пока домой брести станем, до рассвета поспеть надобно, — Флоря протянула корень Вайе и махнула в сторону, откуда пришли. — Теперь как повезёт. Лихого человека бы не встретить, тогда всё зря. Создатель в помощь!
— А ты с нами не пойдёшь? — голос Вайи был окрепшим, пришла в себя, стало быть.
Стево не раз был готов всё прекратить, но что-то его останавливало. Не ритуал, конечно, а упрёки Вайи, когда он нарушит данное ей слово. Не мешать спасению Петру.
Тогда, это и провидцем не будь, Вайя отдалится навсегда. Неважно, как скоро произойдёт, но случится, Стево знал подругу.
Тихая, но идёт до конца. От задуманного не отступится.
— Не пойду, устала. Вам теперь дорога без меня, прощевайте, — Флоря поклонилась им обоим почти в пояс и ушла, не оглядываясь, держась за поясницу.
— Главное, пройти дорогой до дома, чтобы никто не заругался при нас, в спор не вступать, — Вайя сжала губы и всё дорогу больше не произнесла ни слова. Руки Стево не подавала, шла на шаг впереди, будто и вовсе его не замечая. Стево никогда не видел подругу такой отчуждённой, и это ему не нравилось, но ради дела потерпит.
Дорога казалась бесконечной, будто Дьявол кружит их по лесу, не давай выйти к городу, но вскоре показались ворота, пропустили без спросу, по знаку Вайи. И до дома деда Янко дошли мигом.
Старик сидел в углу, рядом с Вэли, не смыкавшем глаз, а Нелу и вовсе спал у ног старика на коврике, подложив руки под щёку и прижав ноги к животу.
— Всё сделано, — Вайя достала корень, уменьшившийся в разы, и протянула деду. Тот покряхтел, осмотрел его со всех сторон под лампой, да и поковылял к кровати Петру, уже затихшему и готовящемуся отойти. Тут Стево понял сразу: глаза нездешние, нос востёр, уводят отрока по дороге из красного кирпича.
— А вот тебе, парень, и провожатый до дома. Ступай за ним смело, он путь укажет, — старик сказал так громко, что Нелу заворочался во сне.
