Я в этом празднике участвую формально. Я плохо понимаю, что говорят, чему смеются, я занят своими мыслями, очень печальными. Два года назад я стал испытывать сильнейшую жажду и Лариса, моя жена, стала делать мне очень вкусное питье, из варенья и кипяченой воды. Я пил этот эликсир литрами. И что-то странное стало происходить с моими зубами. Они стали чернеть. Язык покрылся белой пленкой. Я пошел к известному профессору, он определил, что что я поражен грибком и выписал мне лекарство. Но ничего не проходило. Я чувствовал себя все хуже и хуже. Зубы стали почти черными. Я был еще у нескольких врачей и они подтвердили профессорский диагноз. Вспоминая о них, я без определения их профессионального уровня словом «идиоты», обойтись никак не могу. Спасла меня врач поликлиники Литфонда, в которой я состоял на учете. Она отправила меня сдать кровь на сахар и оказалось, что у меня диабет, который разрушал меня талантливо, мастерски. Она выписала мне таблетки и я стал чувствовать себя хорошо. Сахар пришел в норму, головокружение и дикая потливость ушли, но что делать с зубами? Они сгнили все! Совершенно!
Напротив моего дома находилась известная платная поликлиника и осмотрев меня доктор сказала, что лечение, то есть появление искусственных зубов у меня во рту, будет стоить 3 тысячи долларов.
Я драматург. Где -то шли мои пьесы, но денег нам не платили. Театры делали с нами что хотели. И понять их не трудно. Они были едва живы. Они умирали, пока карманы управленцев набивались с невероятной скоростью. И это не было секретом. Кто пришел к власти – все понимали.
Так что же делать? Я не знал. Полон рот черных зубов. У кого просить деньги? Не у кого.
В комнату вошел Сашка с тарелкой персиков, и сказал, что Лариса, моя жена, просит меня к телефону. Я вышел в коридор и взял трубку. Лариса сказала, что в нее стреляли. Она была на кухне. Стояла у плиты и варила что – то. Вдруг оконное стекло треснуло. Ясно было, что это следствие выстрела. Я опустил трубку и вошел в комнату.
– В Ларису стреляли, – сказал я и сел в кресло. Все притихли. Беда! А как же праздник?!
– Она жива? – спросил Гриша.
– Да, жива- сказал я.
– Ну тогда мы продолжим – сказал Гриша и веселье возобновилось.
Пили, ели, острили, но на меня смотрели с недоумением. Не понимали, почему я не еду домой. Я не мог. У меня не было денег на такси, а просить я стеснялся. Почему? Я был потрясен. Я надеялся, что меня домой отвезет Сашка на своем вольво. Через два часа это произошло. Лариса отвела меня на кухню. Оконное стекло треснуло и из нижней части рамы торчала пуля мелкашки. Через дорогу от нашего дома находился знаменитый писательский дом. Кто мог оттуда стрелять? Многие писатели умерли от невостребованности и безденежья… Но у них были дети, внуки… Кто -то новый, СВЕЖИЙ, мог вселиться в этот прекрасный дом… Кто? Я вызвал милицию. Через пять минут приехал целый отряд: полковник и трое рядовых с автоматами. Полковник открыл окно, вынул пулю и заворачивая ее в платок, спросил меня:
– Вы знаете, кто живет в этом доме?
Я сказал, что наши коллеги. Полковник усмехнулся и положил платок с пулькой в карман. Не прося нас о том, чтобы мы написали заявление, он еще раз внимательно осмотрел дом, из которого стреляли, и команда быстро удалилась. Почему так произошло, мы не поняли. Нужно ведь дело какое -то завести. Единственное, что мы поняли, это то, что полковнику на нас с Ларисой было совершенно наплевать. Он думал о том какие дивиденды можно состричь с этого выстрела. Странная ситуация нас так удивила, насмешила, что мы открыли бутылку крымского вина и с удовольствием выпили ее.
