Как она могла подумать, что справится сама? Разве раньше у нее не получалось все лишь потому, что ей кто-либо помогал? В начале марта, когда Хорс хотел изгнать ее из Нави, Леля не справилась бы без Семы. В середине апреля, когда богов охватила нектарная лихорадка, ей помогал уже не только Сема, но еще Морфей и Сомн, а потом и некоторые боги Нави… Нет, не так. Не они ей помогали. А она помогала им.
Одна она ничего не стоила. Леле стоило вспомнить об этом до того, как она понеслась в Такамагахару в полном одиночестве.
Вот-вот Леля разрыдалась бы в полную силу. Напряжения в ней скопилось столько, что без выхода эмоций она просто взорвалась бы. Но едва всхлипы зачастили, как Леля услышала:
– Знаю, мои коллеги подобные предложения принимают только с условием другой жизни взамен. Жизнь за жизнь. Наверняка тебе уже такое говорили?
– Да! – воскликнула Леля.
Прозвучало истерично. Она все еще подавляла слезы. К тому же слова Шинигами внушили надежду. Особенно следующие:
– Но я могу предложить тебе другое условие.
Шинигами умолк, верно, ждал, что Леля спросит «какое?» Но она его удивила, спросив:
– А как же равновесие миров?
Наверное, он не просто удивился, а опешил. Ведь молчал достаточно долго, чтобы Леля испугалась. Но, переведя взгляд на Хотэя, который со своей клетки мог видеть их двоих, заметила, что тот внимательно смотрел на Шинигами. А раз так, Шинигами готовился отвечать, а не махнул на Лелю.
– Где он жил, когда был человеком?
Леля не была уверена насчет Семы. Они… Не обсуждали это. Как интересно. Он стал настолько дорог ей, что она прыгала по мирам, разыскивая бога смерти, чтобы воскресить его. Но при этом даже не знала, в каком городе он жил.
Ответ «не знаю» Шинигами не подошел бы. Поэтому Леля назвала свой город. Снова задержка в несколько секунд, во время которой Леля могла лишь гадать, какая эмоция на лице Шинигами. А потом он сказал:
– Тогда вообще не беда. У вас там и так слишком много невинных душ за последнее время забрали. То, что я помогу одной вернуться в ваш мир, сделает только лучше.
Леля выдохнула от облегчения. Правила правилами – но, когда боги чего-то по-настоящему хотят, они готовы на них плевать. Наверное, это в них от человеческих оболочек.
– Да, не проблема, – продолжил Шинигами. – Так что принимаю твое условие. Я возвращаю в мир людей одну душу, а ты вызволяешь меня из темницы.
Пару секунд длилась тишина – Леля ее уже ненавидела. А потом засмеялись, кажется, все, кто слышал их разговор. Даже Шинигами.
Леля почувствовала, что стала красной – даже бардовой, как волосы Нимфеи. Шинигами так серьезно говорил про невинные души. И голос у него был такой вкрадчивый, доверительный… Довериться богу смерти! Ну, конечно, если и есть кто достаточно наивный для этого – так это Леля.
Потом, что совершенно не соответствовало ее натуре, Леля почувствовала, как к горлу подступила злость. Резко и быстро – Леле даже показалось, что ее сейчас стошнит. Но это были всего-то эмоции. Ведь еды в Леле уже давно не было. Ужин она пропустила. Наверное, поэтому так сильно разозлилась.
Леля вскочила и, вцепившись в решетчатую стену, отчего та загрохотала, воскликнула:
– Я принимаю условия! Ты возвращаешь душу, а я вытаскиваю тебя отсюда!
Смех вмиг прекратился, а Леля услышала раскат гонга. Или это дверь хлопнула и эхо разнеслось бесконечным коридором? Неужели кто-то пришел? Леля встрепенулась. И только затем заметила, что от ее правой ладони исходит черная дымка. Кожа кололась, но почти незаметно. Леля уставилась на руку. В тишине, которая теперь стояла в их части коридора, Леля как будто бы слышала, как шелестят пары этого черного, густого тумана.
