В красный - страница 22

Арло – был. Его продержали в клетке всю жизнь и заперли снова. Шкура та же – замок уже покрепче. Арло сосредоточился, пытаясь оттеснить мальчишку, забрать его волю, прыгнуть на светловолосого черта. Из горла вырвался рык – ниже, громче голоса мальчишки. Извернувшись, он выскользнул, но мужчина схватил его за ворот, швырнул на пол и поставил ногу на расцарапанную грудь.

– Кому ты служишь? – его голос напоминал скрежет льда.

Так кем он был сейчас? На этой стороне, запертый в чужом теле?

Рейном он тоже был. Когда-то рядом с ним стоял демон – слушающий, знающий, помогающий. Он сам таким стал! Благословения в этом не было, и оставалось только нести свое проклятье, как всю жизнь он нес службу государству, направлять мальчика и вместе с ним искать свою свободу.

Другие имена стерлись. Он был Арло. Он был Рейном. Арло рычал и рвался, но на него быстро надели намордник. Тогда он опустился в омут рейновых воспоминаний и шепнул ребенку:

«Ответь, согласись».

– Да, отец, – прошелестел мальчик, приподнимая голову. – Я служу тебе и он тоже.

Долгих сборов и прощаний не было. Отец не покинул своего кабинета: дал новые указания и отпустил кивком головы. Рем вышел на улицу, но вместо обещанных трех корочек хлеба он только пожелал удачи да хлопнул по плечу.

Пока механик заканчивал осмотр и заправку верхолета, Ран стоял рядом, покачиваясь с носка на пятку, и смотрел на дом. Слишком большой, слишком мрачный – таких «слишком» подбиралось достаточно, но мысль о том, что сюда он, возможно, не вернется, все равно занозой сидела в груди и колола при каждом движении.

Вон три пики на заборе – Ран как-то поспорил с Ремом, кто быстрее окажется наверху. Он забрался, но, испугавшись высоты, полетел вниз, зацепился курткой, да так и провисел, пока брат, отсмеявшись, не помог. А вон круглое окно его чердачного королевства – разводы да пыль. Каменные птицы на углах крыши – такие страшные, что в детстве снилось, как они оживают и выклевывают глаза. Ран просыпался с криком, но хоть спальня матери находилась далеко, она всегда слышала его и будила кухарку, чтобы та сделала теплое молоко. После кошмары уходили.

«Опять, – с отвращением простонал Первый. – Тоской так и воняет от тебя».

«А ты не нюхай».

– Дан Алван, все готово.

Механик закончил проверку. Ран осмотрел верхолет с удовольствием: уж что-что, а летать он любил, хотя постоянно обещал себе, что собьется с курса, осядет в каком-нибудь лесу, подальше от всех, где будет охотиться, рыбачить и делать настойки из ягод.

Вытянутый фюзеляж напоминал рыбину с серой блестящей чешуей, киль и стабилизаторы вполне соответствовали хвосту – только попышнее, как у какой-нибудь южной рыбки. Несмотря на внешнюю легкость и простоту верхолеты служили идеальным примером сотрудничества науки и магии. Нагрузка на крыло, коэффициент сопротивления, влагостойкость, охлаждение – вместе они решили все задачи, и за каких-то тридцать лет медленные, неповоротливые, часто взрывающиеся воздушные судна превратились в быстрые, маневренные и безопасные верхолеты.

Их изобретение позволило уместить дорогу из Норта в Кион в какие-то четыре часа – и это против десяти на поезде! Конечно, второй и третий класс продолжали использовать железную дорогу – море, на худой конец, но аристократы считали ниже своего достоинства прокладывать путь землей, а не воздухом.

Ран бросил сумку в кабину, пробрался через второй ряд кресел, которые могли бы занять пассажиры, да, на счастье, не заняли и сел на место пилота. Торопливо надел летный шлем – скорее, дань прошлому: благодаря особому «топливу» двигатель производил минимальное количество шума. Проверил катушки магических нитей, спрятанные на приборной панели под защитным стеклом. Они уходили вглубь, к внутренностям верхолета, и укорачивались с каждым пройденным километром, словно невидимая рука разматывала их.