Моя челюсть сжалась, когда я боролась с импульсами, пробивающимися сквозь меня.
Столкни ее с кровати.
Приставь нож к ее горлу.
Убери рычаг, а затем думай только о себе.
Я толкнула Чудовище обратно в темные ямы, где ей самое место.
«Дарина.» Мила щелкнула пальцами перед моим лицом.
Я моргнула, на мгновение вздрогнула, потом посмотрела на нее. «А?»
«Я спросила, тебе холодно? Ты вся дрожишь.» Мила повторила с обеспокоенным видом.
Я посмотрела на себя. Она была права.
Открытые части тела моего платья были покрыты мурашками, а руки на коленях дрожали. «Я в порядке», – отмахнулась я. «Может, тебе стоит согреться в горячей воде купальни. В этой комнате холодно.» Она сморщила нос, окидывая взглядом комнату. «И сыро.»
«Позже. Каспар сказал, что у меня еще один урок после обеда. Я помоюсь, когда вернусь. Кто знает, может, мне понадобится купальня после этого. Могу вернуться вся в крови.»
«Не надо.» Мрачное лицо Милы стало серьезным. «Не говори об этом так, будто в этом ничего страшного и ужасного. Не говори!» – твердо добавила она и подняла руку, чтобы остановить меня. «Не говори об этом вообще. Я уже устала от всех этих страхов и нездоровых разговоров.»
Это была справедливая просьба. Но у меня не было возможности согласиться.
Дверь скрипнула, и сначала я подумала, что это служанки, которые пришли убрать тележку с обедом. Потом, я подняла глаза и увидела холодное лицо Каспара.
Мила взглянула на него через плечо. Румянец покрыл ее лицо.
Он прислонился к дверному косяку, скрестив лодыжки, и позволил своему взгляду, всего на мгновение, скользнуть по ней.
Я нахмурилась, смотря на них.
«Надеюсь, ты поела.» Он снова притворился, что Милы не существует, и что она не скрывает свой румянец, отворачиваясь от него. «У нас осталось несколько часов.»
«Отлично», – пробормотала я себе под нос. Предупредительный взгляд Милы не остался незамеченным. Я закатила глаза в ответ. Но, я убедилась, что слегка приобняла ее, когда уходила. Это было настолько близко к объятию, насколько я могла дать. Урок прошел так же, как и первый. Ужасно.
Но я, все же, узнала кое-что новое. Рукопись ощущалась, как и прежде. Чернила, смерть, тайны и вечности. В ожерелье я не чувствовала ничего. Абсолютно ничего. Это был драгоценный камень, который эхом отдавался в моей руке и в моих костях меланхоличной песней пустоты.
Было уже далеко за полночь, когда Каспар закончил свой урок.
Он сам проводил меня обратно в залы смертных.
Мы поднимались по последней лестнице, когда я набралась смелости спросить его.
«Почему Мила заперта в комнате весь день?»
Каспар посмотрел на меня краем глаза. В его ответе проскользнуло безразличие. «Таков был приказ.» «Ей скучно.» Это было все, что я могла сказать в ответ. Когда дело доходило до борьбы за чужие интересы, я колебалась из-за полного отсутствия опыта. «Мне все равно», – ответил он.
«Конечно, не все равно», – настаивала я. «Но мы не заперты в камере или подземелье. Ты был тем, кто вытащил меня из маленькой темницы на судне, и ты никогда не помещал Милу в эту темницу с самого начала. Так почему же мы заперты сейчас?»
Он снова бросил на меня мимолетный взгляд, окаймленный нахмуренными бровями. Но я видела, что его можно было переубедить по тому, как его губы сжались в тонкую линию.
«Это не мое решение», – твердо сказал он.
Ну, это закрыло эту тему. Последнее, чего я хотела, это чтобы Каспар побежал к своему хозяину и рассказал ему все о моих требованиях.
