– Только не говори мне, Бахруз, про святую дружбу, – незлобно возмутился Самир. – Ты это мог мне в детстве рассказывать про то, какой может быть необычной дружба между женщиной и мужчиной, чем меня и испортил, я долго потом отличался нерешительностью. Но сейчас у тебя не получится. Мне уже достаточно лет, для того чтобы сделать собственные выводы про такую «необычную дружбу». Честно тебе скажу, Бахруз, я так и не научился ни с кем дружить. Я, правда, могу начать «дружить», но всего лишь начать, потом я стараюсь осквернить «необычную дружбу», – крайне ехидно улыбнувшись, заключил Самир.
– Ну, ты и пошляк, Самир! – покачав головой, заявил Бахруз.
– А что в этом плохого? – оправдываясь, ответил Самир.
– Подобная дружба – это мука, это постоянная дружелюбная улыбка на лице и постоянная сцена интима на уме. И потом, брателло, секс – это то, что сближает сказку с былью, так что лучше голая правда, чем одетая в дружбу ложь.
– Знаешь, что я тебе скажу, Самир! Ты не просто пошляк, но ты еще, ко всему же, убежденный развратник. Я тоже не монах, – продолжал Бахруз, – и с Илоной у меня были эти отношения, и ты прав, что они могут возникнуть заново, я этого не исключаю, вот их дальнейшее развитие, конечно, вопрос будущего. А пока планы и только лишь. А дружить надо уметь со всеми, особенно с женщинами, они эмоциональны и всякие эмоции для них естественны, даже мужское нытье для них не обуза, а чужая история. Для женщин это интересно, только если ты не муж, а друг. Доверие чужого мужчины для них – это иллюзия близости и новых ощущений. Это красивое чувство, когда плоть, затаив дыхание, отступает от души. Такие женщины есть, и у них есть свои избранники, они доверяются мужчине без остатка, тем самим пленят его своим доверием. Делают его настолько совестливым, что каждый раз, когда думаешь о них как о женщинах, хочется взглянуть на свои руки – мытые они или нет, – Бахруз преднамеренно не желал заканчивать тему дружбы между женщиной и мужчиной. Ему нравилось говорить младшему брату правильные вещи. Бахруза забавляла детская наивность Самира и собственная игра в наставника. Самир с самого детства был по-особому привязан к Бахрузу. Дети обычно помнят, откуда всегда приходит помощь и от кого можно получить желаемое. Самир был прикреплен матерью именно к Бахрузу. Она знала, что ему нравится проявлять заботу.
– Знаешь, Бахруз, что я тебе скажу на все эти твои слова. Хорош меня портить, – Самир догадался, что брат взялся за старое – воспитывать, как в старые добрые времена их детства. – Бред какой-то, то, что ты мне здесь пропагандируешь. Я так понял, что если я – пошляк и развратник, то ты – моральный извращенец, – Самир взорвался смехом, чем чуть-чуть смутил Бахруза.
– Чушка ты, Самир! Тонкости в тебе нет. Поэтому тебе не суждено стать избранным, – Бахруз понял, что младший еще не дорос для изящных тем.
– Бахруз! Все это конечно забавно, – по голосу брата Бахруз понял, что Самир решил поменять тему на более серьезную. – Я сегодня ночью много думал про нас всех, каково нам будет друг без друга. Я понимаю, что у всех все складывается по-разному, так наверное и должно быть, но не оставляйте меня одного, если что худое случится, – брат умолк, и так резко, что Бахруз оцепенел.
– Ты что делаешь, Самир, – ожидание ответа от младшего показалось вечностью. – Ты что, плачешь, Самир!? – требовал ответа Бахруз.
