— А я нет. Поэтому до утра планирую хорошенько отдохнуть. Но сначала... Разделим ужин?
— С удовольствием, — оживился он. — Пойду руки помою.
— Там и душ должен быть, — едко донеслось ему вслед.
— Да? — пожал тот плечами, напустив на себя равнодушный вид. — Неожиданно. Даже для первого класса.
— И много вы их видели? — все так же ядовито поинтересовались ему в спину. — Этих первых классов?
— Честно? — Дари застыл на пороге. — Пока ни одного! Но собираюсь побыстрее это упущение исправить.
И под довольный смешок господина атташе закрыл за собой дверь. А еще постарался там особо не задерживаться: и так уже достаточно светился.
За весьма неплохим ужином, которого вполне хватило на двоих, господин Шунерутли ненавязчиво, но внимательно присматривался к Пеплу, что, в общем, было понятно: раньше заняться этим ему было недосуг. В целом осмотр, похоже, его устроил, за исключением разве что одной детали.
— А вы, молодой человек, любите покрасоваться, да? — Атташе ткнул в сразу два броских перстня на левой руке Пепла. — Перед дамами, насколько я понимаю? Если судить по причине, заставившей вас так срочно расстаться с Сонресормом?
— Н-ну... у каждого свои методы. В отношении дам, в смысле. — И Дари демонстративно потянул носом, принюхиваясь к парфюму своего собеседника. Тот хмыкнул, но заткнулся, вплотную занявшись булочкой с маслом. А покончив с ней, также молча, не сказав ни слова, удалился в сортир, но оставил на столе недопитую чашку, к которой, похоже, намеревался вернуться.
Пепел прислушался и, уловив из-за двери звук льющейся воды, пересел так, чтобы спиной закрыть стол, если вдруг Шунерутли хитрит и на самом деле подглядывает. Быстро приоткрыл гнездо под камнем одного из колец и вытряхнул оттуда небольшую крупинку в недопитый чай.
— Но, вообще-то, не в дамах дело, — буркнул он себе под нос, защелкивая камень на место и разворачиваясь обратно. — Чаще от них достается все-таки господам.
Когда атташе вернулся, Пепел как ни в чем не бывало продолжал азартно уничтожать ветчину и сыр, лишний раз напоминая, что у молодых обычно отменный аппетит.
— Спокойной ночи. — Дипломат, уже переодетый в заботливо приготовленную обслугой поезда пижаму, выцедил остатки чая и залез под одеяло.
— Угу, — откликнулся Дари. — Я тут уберу, прежде чем ложиться.
— Уберете? — хмыкнули ему в ответ. — После вас останется что убирать?
— Так я об этом и говорю, — не стал спорить Пепел, отправляя в рот последний кусок. — Все, готово, убрал. Хороших вам снов.
— И очень, очень спокойных, — добавил он через минутку, когда со стороны постели послышалось ровное похрапывание. — Зря, что ли, я о вас так заботился?
После чего уже без опасений дошел до сундука, откинул крышку и потянул к себе тубус, приглядываясь к наляпанной на него кем-то из «секретарей» печати.
— Та-ак... Посмотрим, что там у нас интересного. Кроме мышки, разумеется.
Внимательно осмотрев футляр со всех сторон, Дари скептически хмыкнул и потащил его ближе к яркому светильнику над столом.
— Н-да... И это называется профессионалы? Учить вас еще и учить...
Не прекращая бурчать под нос, он поднес печать ближе к горячей лампочке и, немного подержав над ней, ловко сковырнул ножом для масла.
— Вот так пока.
Но едва взялся за крышку, спящий атташе вдруг завозился, заставив его замереть.
— Мальчик... Ма-альчик... — пробормотал тот, не открывая глаз, и повернулся на бок, свесив руку с края постели.
