Пепел, выждав пару секунд, без стука опустил упаковку с бумагами на стол, скользнул к кровати и, присев перед ней на корточки, осторожно подул спящему на лоб.
— Тш-ш-ш... Спокойно... Все хорошо...
Господин Шунерутли немедленно в это поверил, почмокал губами и опять задышал ровно и глубоко. А Дари не удержался и едва слышно хихикнул:
— А ведь с дамами я, похоже, погорячился. Кажется, все-таки не для них вы такой надушенный ходите, ой, не для них...
Зато теперь стало понятно с чего вдруг столь живое участие в судьбе некоего молоденького инженера. Вопросов нет, как говорится. Да и кое-какие сомнения насчет излишней доверчивости опытного вроде господина отпали тоже. Но это если он действительно не ошибается и не возводит напраслину на честного и непорочного во всех смыслах господина Шунерутли...
Убедившись, что снотворное сработало и просыпаться атташе больше не планирует, Пепел занялся, наконец, бумагами. Прихватив со стола еще и опустевшую посудину из-под чая, он устроился на коленях посередине купе, распечатал тубус и, наклонив, осторожно тряхнул, тут же накрыв вывалившуюся из него ошалевшую мышь перевернутой чашкой. Следом из картона выпорхнула пара погрызенных и размочаленных по краям клочков бумаги.
— Что-то плохо ты старалась, подруга, — скептически оценил он размер диверсии. — Сытая, что ли? Ладно, посмотрим, что там у нас...
Развернув рулон, Пепел испытал острое разочарование: увы, но ни к профилю крыла, ни к самолетам вообще эти чертежи отношения не имели. Хаотичная россыпь малопонятных значков, связанных одиночными или двойными линиями, походила скорее на нечто, имевшее отношение к электричеству, а не к механике.
Н-да, в этот раз не повезло. Приходилось признать, что с лету решить вопрос с украденными бумагами не вышло, их поиск придется продолжать. Но сворачивать и убирать рулон обратно Пепел тоже не спешил, присев с ним на диван и задумавшись.
Несмотря ни на что оказавшиеся в его руках чертежи были, несомненно, очень ценными: именно их, Дари был в этом уверен, господин Шунерутли и сопровождал сейчас. А поскольку делал он такое крайне редко и лишь в особых случаях... В общем, Пепел решил, что этот «особый случай», несомненно, стоит пристального внимания с его стороны.
Итак, что мы тут имеем? Три больших, чуток погрызенных листа с практически одинаковыми схемами — если особо не присматриваться, разница между ними почти незаметна. Причем схемами очень специфическими, разобраться в них ему оказалось не по силам. Эх, Рин бы сюда, вот она бы точно сообразила, что здесь к чему... Но мысли о девушке он быстро отогнал: для этого сейчас не время и не место, он и так в последние дни думает о ней почти непрерывно.
Дари вздохнул, еще раз покосился на то, как ровно ходит грудь глубоко спящего атташе, и прикинул, что времени у него навалом — считай, до самого утра. Многое можно успеть. Но сначала все-таки в душ, остальное подождет!
Пару часов спустя Пепел со смаком потянулся, аккуратно свернул бумаги, сложив их в точности «как было», и опять же «как было» засунул в упаковку. А затем размял пальцы, готовясь к новой охоте на все ту же дичь, упрямо скребущую пол под чашкой.
— Вот с чертежами бы ты так старалась, — укорил он ее, прежде чем приподнять импровизированную тюрьму и тут же схватить выскочившую узницу за хвост. — Впрочем, шанс реабилитироваться у тебя еще есть.
