В плену вожделения. Сцены I-III - страница 8

– Да хоть папа римский. Мне всё равно. Моя задача проверить документы каждого, кто сейчас выходит с территории этого вокзала. Ничего личного, сэр. Просто делаю свою работу.

– «Просто делаю свою работу. Знаете, настолько приятно помочь людям, что иногда волей-неволей нарушаешь правила», – прозвучали в памяти Франчески слова проводника Жозе. И ей снова стало стыдно. Стыдно и больно. Словесная перепалка Лео с копом на миг стала для неё каким-то фоновым шумом. Внутри начинало вскипать. Сейчас она снова пыталась нажать внутри себя на кнопку с надписью «самообладание». Но с тех пор, как она связалась с Лео отыскать ту самую кнопку день за днём ей становилось всё трудней.

– Ладно уже, Лео, не буксуй, – вновь придя в себя проговорила она.

Ей очень хотелось поскорее уйти. Не важно куда. Лишь бы отсюда.

– Нет, ты понимаешь, Чесс?! Вот же, блять, какой упёртый попался! – импульсивно выругался Лео, помотав головой.

– Что вы сказали, мистер? – шевеля пальцами, коп поднёс руку к кобуре.

– Ничего, – тяжело вздохнув бросил Лео, задержав взгляд на руке полицейского.

– А ну, руки за голову! Оба! – обозлённо крикнул коп.

Их глаза встретились.

Повисла короткая пауза, по истечении которой он окликнул одного из своих напарников, – Джеймс! Эй, Джеймс, подойди-ка сюда, приятель.

Долговязый чернокожий коп соскочил с капота багажника одной из машин, стоящих чуть поодаль, и подошёл к ним.

– Что тут у нас, Диего? – делово спросил он, направив свой фонарик на Леонардо.

– А можно в лицо не светить, мистер полицейский, – закрываясь от яркого света Лео выставил вперёд свою широкую ладонь.

– А ну, мать твою, убери свою чёртову руку, здоровяк, не то я тебе сломаю её в двух местах! – прокричал долговязый. Вмиг сняв со своего ремня резиновую дубинку, он коснулся ей руки Леонардо в попытке силой опустить её вниз.

Но Лео был слишком силён. – Сэр, уберите это! – крикнул он, машинально схватив дубинку своей железной кистью.

– Не трогайте нас! Мы граждане Великобритании, и мы ничего не сделали! – закричала Франческа. Она встала между Лео и копом, широко расставив руки.

Что-что, а защита несправедливо угнетённых стала для неё святым делом с тех пор, едва она достигла возраста десяти лет. Её отец, уехавший на время за океан, в Америку, пытался начать свой собственный бизнес в то время, как её дед избивал бабку каждый раз, когда пьяный в стельку приходил домой. Мать сутками пропадала на работе, и зачастую единственной защитницей бабушки становилась юная Франческа. Однажды дед настолько сильно ударил её, что даже сломал ей руку. Количество ночей, которые она с разбитыми губами и синяками под глазами проплакала в подушку не поддавалось счёту. Почти все деньги, которые дед зарабатывал на табачной фабрике, он спускал на эль и проституток в одном из местных ирландских пабов, где безвылазно пропадал, заливая свои бесстыжие глаза. Эль и распутство были теми страстями, которые в один из дней поставили жирную точку в его никчёмной жизни – в разгар очередной кабацкой пьянки, в драке на почве ревности он был до смерти забит таким же неудачником, как и он сам. В округе ходили слухи, что та мадемуазель, из-за которой всё это произошло, сама отвесила ему парочку увесистых тумаков, прежде чем он испустил дух. Но доказательств тому не нашлось, и она вышла сухой из воды. Но только в тот раз. Годом спустя очередной пьянчуга на почве всё той же пьяной ревности освободил её душу от бесконечных пустых скитаний – изрядно поколотив, он привязал к её шее тяжеленный камень и отправил грешницу на дно матушки Темзы.