На этот раз он не притронулся к чаю, и когда коллеги ушли, он еще какое-то время помечтал о том, чтобы, не вставая, как-то перенестись на диван. Потом все же встал, подошел к стеклу, за которым футуристично сверкал огнями Сити, опять на минуту представил себя птицей и поплелся в комнату отдыха, но не дошел до нее, свернул к себе в кабинет, сел в кресло, обхватил голову руками и на минутку закрыл глаза.
* * *
Альбина случайно заснула на солнце. Полосатый шезлонг был таким упругим, но мягким, полотенце – огромным и идеально махровым, тело как будто погружалось в нежный хлопок на полметра, ее тонкая рука с идеальным маникюром так прекрасно смотрелась на подлокотниках хорошего дерева, что она сфотографировала ее несколько раз: раза три с длинными, уже чуть загорелыми ногами и бассейном на заднем плане и еще раза четыре с бокалом шампанского, придвинув его прямо к телефону. Рассмотрев фотографии в телефоне и слегка отредактировав их для сториз, фото с шампанским все-таки удалила (пошлость какая, сейчас любая фоткается с шампанским у бассейна) и опустила спинку шезлонга. Натруженная утренней разминкой спина расслабилась, и Альбина, повернувшись на бок, незаметно для себя уснула.
В это время игривое солнце Таиланда заглянуло за край зонта и вскоре уже щедро изливало ультрафиолет на стройную, тронутую лишь легким двухдневным загаром фигуру уже не юной, но прекрасно сложенной девушки, почти калачиком свернувшейся на левом боку.
Спалось ей глубоко и сладко, впервые за многие месяцы. Ведь когда ты медийная фигура, и почти каждая собака тебя знает, ты не можешь стоять, говорить, жестикулировать, улыбаться так, как тебе вздумается. Еще пять лет назад, когда ее карьера в инстаграме только начиналась, она прошла курс по правильному позированию: руки должны не прилипать к телу, чтобы казаться худыми; ноги – под нужным углом к камере, чтобы казаться длинными; поворот головы должен выгодно подчеркивать скулы; улыбаться нужно, не сильно растягивая губы. Правильный ракурс, выгодная сторона, нужный угол, свет на лицо…
За пять лет тело привыкло принимать правильные позы, зато минимум неудачных фотографий, даже когда тебя внезапно фотографируют посторонние. Когда-то ее совершенно сводили с ума ее ужасные виды в чужих сториз. Теперь другое дело – тело в любом состоянии принимает нужные, более-менее фотогеничные позы, и ее не поймаешь на неудачном ракурсе и странном выражении лица, поэтому выглядит она в свои «чуть за сорок» значительно лучше, чем в молодые, но неопытные двадцать.
Но сейчас, этим ранним и душным восточным майским днем Альбина спит как девчонка, согнув ногу и положив руки под щеку. Так расслабляются только младенцы на руках у хорошей матери. Ей снится бескрайний луг, трава высокая, ей почти по пояс, птицы поют, пахнет водой, где-то близко река. Ей жарко и так хочется быстрее добежать до воды, скинуть любимое желтое в синий василек платье, сбросить сандалики и плюхнуться в прохладу, визжа от неожиданного перепада температур и удовольствия. Но ноги увязают в земле, бежать все тяжелее, луг переходит в свежую пашню, чернозем жирный и засасывает ее, будто болото. В какой-то момент она уже не в силах вытащить маленькую ножку, увязшую в черной земле, и падает, с ужасом думая о том, каким черным теперь станет ее любимое платье. Она не может подняться, земля держит ее, солнце печет, и никто не приходит к ней на помощь.
