В 2000-м я судорожно дописывала свою единственную поэму то в соседнем пустующем доме или в коровнике, несмотря на осенние холода. Коровы не мешали выстраивать в уме сложные стихотворные конструкции, которые даже по истечении 24 лет не вписываются в стройный ряд якутского стихосложения. Стихи – не в национальной манере, проза – слишком сложно, не для среднего ума, «так не принято». Многие, в том числе наш босс Моисей Ефимов, говорили, мол, я безнадёжно опередила своё время, немного рано родилась. Я бы рада оказаться в далёком будущем, но родить обратно мама бы не смогла. Оказавшись в прекрасной России будущего, о которой грезили в 2000-м, обнаружила себя слишком старой, старомодной. Стиль и манеры, которые шокировали почтенную публику в начале века, не вписываются в реалии эпохи модерна, рассвет которого мы в своей обособленной среде национальной литературы благополучно пропустили. Поезд ушёл – модерн пришёлся не ко двору. Один интеллект искусственный продолжает творить в вольном стиле и ему за это ничего не прилетит.
А в начале века мы, по крайней мере, в своих письмах были немного вольнодумцами. Не знаю, о чём и как говорил тет-а-тет с тем же первым президентом Республики Саха Михаилом Ефимовичем Николаевым, Моисей Дмитриевич Ефимов, со мной наедине, да и со своими друзьями-писателями был вполне откровенен, говорил прямо, без опаски. А в письмах много было даже исповедального. Хотя он, наверное, предполагал, что эти письма станут посланием в будущее. Он был себе на уме. Дневников не вёл. Есть стихи, а он писал их всегда, в них вся жизнь, а что за кадром, между строк, из какого «сора» они плелись, нам знать необязательно.
«12 октября 2000 года. Президент обещал принять меня, да вечно у него времени нет. Надеюсь, на днях всё же встретимся. В Москве (Путин), в Хабаровске (Путиловский) не поддерживают наш суверенитет. Нет больше у Михаила Ефимовича возможности решать вопросы самостоятельно, как бы сам ни хотел. Вот и весь суверенитет. 17 октября сюда приезжает Путиловский. Начнётся та ещё суета…».
«13 ноября 2000 года. Я 24-28 октября был в Москве. Участвовал в работе исполкома нашего союза. Встретил писателей, с которыми на «ты» ещё с юности. Что нового в союзе – это то, что усиливается шовинизм русских. Хотят смести с поста председателя Тимура Пулатова. Мы, представители национальных республик, пытались за него заступиться».
А я в это время учила французский. Может, что и писала, благо БЫТ не перекрывал мне кислород. Вдохновение не терпит суеты, но его ещё можно поймать: хоть в коровнике, хоть в заброшенном доме. Это не то же самое, когда обязанности кухарки заставляют менять приоритеты.
Тот же быт, вернее, просто будничное, земное присутствует и в письмах народного поэта. «Сегодня 60 лет печальной даты начала Великой отечественной. Семён Руфов с женой месяц пролежали в больнице. Рафаэль, став народным поэтом, тоже в больнице. В октябре планируем провести съезд. В то же самое время будет 75-летний юбилей издательства «Бичик». Твою книгу включили в план. Ты не беспокойся об объёме книги, там видно будет, главное – качество. Наташа Михалёва здесь на радио работает. Иногда приходит. Хочу взять отпуск, уединиться в Доме творчества. Купил тебе краску для волос. Лучше бы тёмно-коричневый цвет. А этот «рубин», сказали, красный. Здесь, увидев одну актрису с красными волосами, представив тебя с такими же волосами, немного опечалился».
