Читать онлайн Виктор Глущенко - В захолустье моём пасторальном…
В захолустье моём пасторальном
В захолустье моём пасторальном
Дремлет век средь берёз втихаря.
Торопиться мне жить, вроде, рано,
А "с нуля" жить и поздно и зря…
Кто-то скажет: забыты, мол, Богом
Все деревни сейчас на Руси.
Пусть живут, может быть, и убого,
Но живут! – изо всех своих сил…
То убожество – бедности признак,
Но бесценный есть в них золотник –
Женской той красоты, что и ризой
Не прикрыть им и не схоронить.
Строчки свежие с привкусом вишни
Принесёт вновь прохладный закат.
Далеко я здесь, люди, не нищий,
Я духовным здесь хлебом богат!
Посему нам Господь справедливо
Не даёт здесь "зажраться икрой"!
Ведь духовной не вырастить нивы
С полным зобом и мелкой душой.
… А вчера, вон, корова телилась.
Для кого-то событье – пустяк.
Для крестьянина ж – щедрая милость,
С Божьих рук благодарственный знак.
Зря судачат: деревня убита,
Жизнь её, как сирень, отцвела.
Нет, жива она! – с Божьей молитвой,
Коли нас в этот век родила!
И Христом не забыта дорога
К деревенской глубинке, ведь здесь
Ощущенье присутствия Бога
В каждом звуке, в беззвучии есть.
Здесь в глуши поднебесной раздольной
Жизнь течёт всем и вся вопреки!
Здесь народ, как на Божьей ладони,
Всем нутром ощущает грехи.
Он с молитвой своей незатейной
Храм воздвигнул в душе, как Чертог,
Где живёт неделимое Тело –
Избяная Россия и Бог!
А война нам не мать
А война нам не мать – тётка злобная.
Не под стать ей ни честь, ни хвала…
Нрав горяч у неё – кровь холодная,
Взгляд пустой, словно дуло ствола.
Не с добром входит в хаты, не с плясками,
А с бедой, так, что стены – "в дрова"!
Как случилось, землица Донбасская,
Что пришла эта тётка и к вам!?
Разве знала земля, ты, Луганская,
Что настигнет вас голод и страх?
Что дышать будут дети с опаскою
В блиндажах и подвальных стенах?
Но война, как война! – дело чёрное,
Политической кодлы игра!
Братьев, будучи верой сплочённых, вмиг
Раззадорили в клочья и прах.
Те фашисты кричат: " Трэбэ здаться вам!"
Но не свергнуть безбожникам нас!
И за жизнь бьётся насмерть Дебальцево,
Илловайск, Краматорск и Луганск.
Боже, силы им дай и терпения
Потушить этот адовый зной,
Разогнать смрад и злое затмение
Над священной Донбасской землёй.
Знаю, там, над затмением вражеским,
Возвышается солнечный свет.
Но чтоб небо очистить от сажи той,
Должен зло победить человек!
Иловайский котёл – судеб месиво,
Жизни там, словно щепки, горят.
Если б знал, Донбасс, как от бездействия
В муках здесь наши души кровят.
Ты, Донбасс, – кровный брат: кровь единая
В наших жилах набухших течёт.
Дух горняцкий – кремень! – его минами
Не взорвёшь, не разрубишь мечом.
Русским быть не клеймо, а призвание!
Призови, ты, нас Русь! – и пойдут
Твои Коли, Степаны и Вани все
За тебя, за Донбасс – сквозь беду!
Пусть не рвут животы бесы бестолку
Против силы Христова Креста! –
Мало ль мы проучили всех бесов тех,
Взяв тогда в сорок пятом Рейхстаг!?
Мы докажем орде той бесславной вновь,
Что фашизм их сотрётся, как грязь! –
Возвышается Русь православная
И незыблемый русский Донбасс!
Дорога на Русь
Кинув сидор за плечи – спиной не прогнусь,
Помолюсь и бойчей пошагаю
Той дорогою светлой, ведущей на Русь,
Что сквозь душу Христа пролегает.
Да, тяжёл этот путь, но не страшен, поверь,
Если к Божьей прильнёшь ты ладони.
Не пройдёт этот путь окровавленный зверь,
А пройдёт только воин Господний.
Православный народ – верный воин Христа:
Враг у нас эту честь не отнимет.
Но, чтоб воином светлым пред Богом предстать,
Нужно души сберечь нам живыми.
И походкою твёрдой я смело пойду
Под серебряный звон колокольный.
Я дорогу на Русь даже в море найду,
По воде побегу, как по полю!
И с оружьем нетленным, нательным крестом,
Я смету всех врагов, силы выжав.
А когда же в душе облекусь божеством,
То и путь мой на Русь станет ближе.
А где Бог, там и Русь – неделимый союз,
Как река и пологое русло.
Я пойду в край берёз, где неведома грусть,
На тот клич соловьёв в роще русской;
Где нескошенный клевер бескрайних полей,
Где и пчёлы жужжат лишь по-русски,
И всегда свежий хлеб на дощатом столе
В хате каждой – в любом захолустье,
Там, где труд и добро воспевает народ,
Тот, который воинствен и кроток;
Там, где хлеб добывают сквозь кровь и сквозь пот
На рубахах и косоворотках;
Где по Божьим законам во славу живут,
Где всегда во главе – справедливость;
Где взаймы никогда ничего не берут,
А всегда просто дарят, как милость.
Там нас ждёт, как с войны ждёт сынов своих мать,
Русь Святая в платке васильковом!
Но, чтоб путь одолеть – нужно духом воспрять,
За грехи каясь снова и снова.
И пройти этот путь во едином строю,
Как солдаты по бранному полю.
И, с Россией навеки сроднясь в том бою,
Ёй сказать: "Мать-земля, мы с тобою!"
И согреет нас Русь материнским теплом,
И опомнятся грешные дети.
"Возвратились сыны в свой родительский дом!",
Бог прошепчет над этой планетой.
И дорога на Русь зацветёт, как весна,
От тепла полевыми цветами.
И откроется каждому в сердце она,
Кто захочет пойти вслед за нами!
И наш долг – устоять в том пути до конца,
Чтобы выйти на чистое поле,
Где не будет ни стрел, ни осколков свинца,
Ни следов окровавленной соли,
Где нас ждёт наша Русь – терпеливая мать
Много лет в бесконечных страданьях,
Чтобы всю нам любовь без остатка отдать,
Чтоб свою мы ей так же отдали.
… Пролегла сквозь века та дорога на Русь,
Бьёт набат колоколен тревожных.
Мы пройдём этот путь! – Вот Вам крест! И клянусь!
Что никто помешать нам не сможет!
Конечный маршрут
Открыта бронь – и взят билет. Вот-вот отправка…
Корабль прощальный устремится в глубь небес,
Где тоже жизнь течёт своя! Но, как же жалко,
Когда не флаг на старте, а надгробный крест!
Земля сырая – лишь причал: оттуда в вечность
Ты, друг, отправишься, а там – цветущий рай,
Где будет всё, чего здесь нет – покой и встречи
С родными, кто уже обжил тот светлый край.
Мы все имеем бронь на это Божье судно,
Взойти на борот – ни у кого запрета нет.
Но каждый должен в этой жизни безрассудной
Свой заслужить заветный на него билет.
Земная гавань. Стон и боль. А рейс назначен.
Ну, вот и слёзы. Или солнце жжёт глаза?…
"Мужик не плачет," – глупость всё! Конечно, плачет…
И в рюмку с водкой вдруг покатится слеза…
А за спиною кто-то невзначай осудит:
Никчёмно прожил, мол, отмеренный свой век.
Конечно, много в этой жизни горьких судеб…
Кто вы? – не знаю… Он был в жизни – человек!
Пускай судачат злые языки без толка,
А он мне друг! Какой бы ни был – был и есть!
Пока прощаемся с тобой, но лишь до срока,
Когда и наш придёт черёд в небесный рейс.
Ну, вот пора. Гудит гудок. Тебе в путь мирный,
А мы земные вновь дела вершить пойдём.
Исчезнет судно в облаках, а здесь отныне
Взрастёт лишь холм песчаный и венки на нём.
И поплывёт корабль вверх – к иному Свету,
Где океан безбрежный и вселенский штиль.
И пришвартуешься навек ты в Царстве этом,
А здесь… Тот холм размоют летние дожди.
Что наша жизнь земная здесь? – то шторм, то качка,
В мятежный дрейф несёт порой теченье лет.
Пусть не сломается душа сквозь жизнь, как мачта,
Пусть память, как маяк, душе укажет свет.
…Твой час пришёл. И чаще-чаще бьётся сердце.
Тебе пора. Ты лихом, друг, не поминай…
И понесут его на белых полотенцах
К сырому трапу на маршрут конечный – в Рай.
В ночь на 9 мая
Соловьиная трель в эту ночь – аж, взахлёб
И навзрыд. Неспокойно мне что-то…
Каждый шорох, как взрыв! Даже птичий полёт
Режет слух, будто винт самолёта.
Беспокоится ночь, ожидая рассвет,
Ждёт с волнением май светлоликий
Дату с красным числом – в цвет крови и побед,
Что в девятый день стала Великой!
Звуки в сердце – иглой! Отчего, не пойму.
Вмиг забыл, в коем веке живу я:
За туманом бои, залп орудий сквозь муть
Мне мерещатся здесь, как вживую.
Даже рощи тревожатся, если вдруг блеск
От зарниц вспыхнет в небе погожем,
Что берёзы дрожат под сияньем небес,
Будто в страхе от прошлых бомбёжек.
Не вчера это было, конечно, но, всё ж,
До сих пор боль нас давит тисками
Той проклятой войны, где цена жизни – грош,
Где бесценна лишь память людская.
Эта чуткая ночь – радость с привкусом слёз,
Даже ветер особенный – хлёсткий:
В нём и пороха запах, и запах берёз,
И погибших солдат отголоски.
Помнят эту войну! – и не только народ:
Помнит небо, земля, лес и реки.
И за рощей во рву тот обрушенный ДЗОТ –
Символ страха и зла в человеке!
Сколько лет вот прошло после страшной войны?
Всё одно людям, видно, неймётся:
Жаждут смерти чужой! – не хотят тишины,
Не хотят в небе мирного солнца.
И с трусливым оскалом по миру опять
Бродят новой эпохи гиены:
Норовят слопать Русь… Только треснет их пасть,
Сдавят горло отцов наших гены!
Отчего так тревожно в ночной этот час,
Почему стонет хор соловьиный?…
Просто память в крови будит разумы в нас,
Чтоб забыть о войне не смогли мы…
Русский мужик
Средь берёзовых чащ, у росистой межи,
Где не ездят авто и трамваи,
Пашет землю натружено русский мужик,
Хлеб насущный хребтом добывая!
Время нынче не нежит его калачом:
Загнан в угол он веком продажным.
А ему – "трын-трава", всё ему нипочём,
Он упрямо всё сеет да пашет.
На заре он помолится Богу средь нив,
Инструмент за плечо – путь нацелен!
Рушит кто-то святыни, а он супротив
Из руин поднимает вновь церкви.
Как враги не пытались его очернить:
За стакан, мол, продаст государство!
Ну, а он землю рыл с самых Альп до Чечни,
Знает цену и хлеба, и братства!
Пусть порой "с похмела", но не дрогнет рука,
Если нужно: ударит он метко
По врагу из орудия, хоть с кулака, –
За Россию ответит он крепко!
Удивляюсь его непокорной душе:
Грабят, черти, а он добродушно
Скажет: "Сколь не воруй, всех не взять барышей
В Мир Иной, – там ведь денег не нужно!"
Он зайдёт по пути в свой налаженный Храм,
И прощенья попросит у Бога:
Скажет: "Господи, Ты, не суди за сто грамм…"
И пойдёт ладить к Храму дороги.
И откуда терпенье – могучая стать?!
Не сломать его долей убогой!
Это русский мужик – закалённый, как сталь –
От рассейской сохи и от Бога.
Февральские снега
Холодные, февральские снега.
Священное безмолвие России, –
Лишь брякнет где-то тихо свысока,
Упавшая звезда об ельник синий.
Задумчиво молчание полей.
Не хватит слов и музыки безгрешной,
Чтоб выразить величие полней
Зимы российской в предвкушенье вешнем.
Стою на перекрёстке злых ветров,
Где чувствую ожоги каждой клеткой.
Не высечь в сердце к Родине любовь
Ни свистоплюйством, ни терновой веткой!
Не запылить вам синие глаза,
Не очерствить мне душу суховеем,
Пока цветёт над Русью бирюза
И Божиим теплом от неба веет.
И пусть мороз коробит руки мне,
Я их согрею – к сердцу приложив, и
Скажу, что здесь в заснеженной стране,
Теплей мне, чем в Египте и Алжире.
Пусть снег летит за шиворот одежд,
Но я не дрогну – дух бурлит во плоти!
Живут над Русью Ангелы надежд, –
И крыльями вздымают снег на взлёте!
А там, под настом чёрствым, ждёт земля,
Когда апрель расплавит снег хрустящий.
И вновь заплачет Русь в родных полях,
Как после родов женщина – от счастья!
Снег летит с небес туманных
Снег летит с небес туманных, –
В высь не нагляжусь я!
То ли снег, а то ли манна,
Господи Иисусе?..
Не жалей крупы небесной,
Сыпь да сыпь с лихвою, –
Дай вкусить семян чудесных
На просторе вольном!
Ветер – в пляс, а снег взмывает,
Над равниной кружит.
Может это стынь земная,
Может чьи-то души?..
Там, где вихрь крутит снежный,
Мысль во мгле прозрел я:
Впереди – жизнь еле брезжит,
За спиной – сгорела.
Не познать там вкуса жизни,
Где нет чувства смерти.
Страшно стать на свете лишним
В миг один, – поверьте.
Страшно стать планете чуждым,
Бросить крест в бессилье.
Счастье – быть кому-то нужным,
И тебе, Россия!
Счастье – ей помочь хоть чем-то,
Похожие книги
