Меня нереально вспенивает. Хочется, зажать кое-кого между ног и как следует отшлёпать прелестную попку, чтобы дошло до умной, вроде бы, головы…
Рррр!
Марат встречает меня у входа в клуб.
– Они живы? – бросаю на ходу.
– Пока да, но Платон сегодня явно не в духе и на беседы не настроен… Хотя… – друг окидывает меня странным взглядом. Я знаю, что у него с этим Платоном, который типа там главный мафиози нашего города, какая-то там степень родства, а значит, не исключено, что и меня заманили в ловушку. Но размышлять и предпринимать что-то для своего спасения – пока некогда. Главное сейчас – выручить девчонок, а дальше… по обстоятельствам.
Лавирую следом за Маратом через толпу. Хоть и заядлый тусовщик, чья юность прошла по клубам и пати, скопище пьяных разгорячённых людей не выношу. А сейчас и вовсе снобизм проснулся – морщу нос, брезгливо передёргиваюсь, если кто-то ненароком касается меня. Старею, наверное…
Взлетаем наверх, и Марат направляет меня к одной из приватных кабинок.
Вот же… мелкие занозы! Это же надо! Ну, я до вас доберусь!
Врываюсь и… охреневаю.
Маресюк и Сенцова стоят перед Платоном и что-то тому недовольно высказывают. Первая ещё и подбоченившись. И Платон слушает, хлопая глазами. Я прям жалею его, потому что Маресюк любит, умеет, практикует.
– … вы же понимаете, что это недопустимо? – менторским тоном отчитывает она грозу бандюг и простых обывателей. И гроза эта недоумённо хлопает глазами.
Собственно, вдохновлённую тираду Маресюк и прерывает наше появление.
Словно ища спасения, Платон и иже с ним переключаются на нас.
– Ну, надо же, какие люди пожаловали! – расплывается он в довольной улыбке. Словно тигр, которому внезапно привалил лакомый кусок мяса. – Неужто, Костенька Ларёв лично.
Замечаю, как вздрагивает и испуганно оборачивается в мою сторону Виолетта.
И ты здесь, невестушка! Всё страньше и чудесатее!
– Не имею чести быть представленным, поэтому не могу выразить ответные восторги по поводу вашей личности.
Говорю максимально спокойной и даже буднично. Всё-таки педагогическая деятельность даёт хорошую закалку.
Платон чуть ли не подпрыгивает на месте. Наверное, привык, что все при виде его дрожат и повергаются ниц. А тут – сначала Маресюк со своими нотациями, потом я с ехидством. Понятное дело, что самомнение у чувака пошло трещинами.
– О, наш профессор пожаловал! – радуется Светлана, а Майя, стоящая чуть поодаль, только испуганно хлопает огромными глазищами. – Он же вам и нужен, так ведь, граждане бандиты? – она улыбается во все тридцать два. – Тогда мы пойдём… – хватает Сенцову за руку и тащит к двери.
– Стоять! – рявкает им вслед Платон. А Марат заступает девочкам дорогу и жестами показывает, что надо вернуться. – Устроили мне здесь балаган! Никто никуда не пойдёт, пока я не скажу!
Кажется, Платон срочно начинает реанимировать внутреннего альфача и стремительно самоутверждаться. Он переключается на меня:
– А ты садись, Костенька, садись, у нас разговор будет с тобой интересный и детальный. В процессе и познакомимся поближе.
– Благодарю, я постою. Тем более что вести пространные разговоры не намерен.
– О, какой деловой подход! Ценю! – тянет Платон. – У нас тут получился просто наилучший расклад. Мы строили коварные планы, как бы тебя в цепкие когти заграбастать, а тут ты сам пришёл, тёпленький. И, судя по реакции, эти две сладости, – он кивает на Маресюк и Сенцову, – тебе небезразличны, верно?
